Судебная практика ГК РФ

Суды первой и апелляционной инстанций, исследовав и оценив по правилам статьи 71 АПК РФ представленные в материалы дела доказательства, руководствуясь статьями 208, 304 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), статьями 60, 62, 76 Земельного кодекса Российской Федерации, разъяснениями, приведенными в пункте 45 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29.04.2010 N 10/22 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав", пришли к выводу о наличии оснований для обязания Администрации демонтировать указанные в иске объекты, поскольку они размещены ответчиком в отсутствие правовых оснований на земельных участках, принадлежащих Российской Федерации, закрепленных за истцом на праве постоянного (бессрочного) пользования имеющих вид разрешенного использования "для сельскохозяйственного производства", не отведенных для целей возведения элементов благоустройства. Суды указали, что в соответствии со статьей 208 ГК РФ исковая давность не распространяется на требование об устранении нарушения прав владельца.

Разрешая обособленный спор, суды руководствовались статьями 10, 168, 401, 408, 415, 416 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьей 34 Семейного кодекса Российской Федерации, пунктами 1, 2 статьи 61.2, пунктом 1 статьи 61.6 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", и, исследовав и оценив представленные в материалы дела доказательства в порядке статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, исходили из того, что супруга должника, подписывая заявление о прощении основанного на вступившем в законную силу судебном акте долга, не могла не осознавать, что причиняет этим действием вред должнику и его кредиторам, что оспариваемая сделка была совершена в условиях наличия у должника признаков неплатежеспособности и недостаточности активов, так как совершена после признания должника банкротом, экономическая целесообразность заключения спорного соглашения и прекращения обязательств путем прощения долга не доказана.

Суды установили попадание спорного недвижимого имущества под исполнительский иммунитет, разрешив заявление должника в соответствии со статьей 446 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, статьей 213.25 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" и позициями Конституционного и Верховного Судов Российской Федерации в отношении жилищных прав должника в процедурах банкротства.

Согласно пункту 3 статьи 1 Федерального закона от 29.12.2015 N 382-ФЗ "Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации" (далее - Закон об арбитраже) в арбитраж (третейское разбирательство) по соглашению сторон могут передаваться споры между сторонами гражданско-правовых отношений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Суды первой и апелляционной инстанций, исследовав и оценив представленные в материалы дела доказательства, в том числе заключение судебной экспертизы, руководствуясь статьями 15, 309, 310, 469, 475, 506, 518 Гражданского кодекса Российской Федерации, пришли к выводу о том, что ответчик поставил истцу товар ненадлежащего качества, не соответствующий заявленным характеристикам, поэтому имеются основания для взыскания с Компании 51 418 000 руб. в качестве соразмерного уменьшения цены товара (разница между уплаченной покупателем ценой по договору и определенной заключением судебной экспертизы); 4 361 927 руб. 62 коп. процентов за пользование чужими денежными средствами, начисленных на сумму долга, и 24 000 руб. убытков.

Суды, установив, что обязательство должника перед банком возникло из кредитного договора и наступило в связи с признанием судом обоснованным заявления должника о собственном банкротстве, включили спорное требование в реестр в соответствии со статьями 71, 100, пунктом 2 статьи 213.11 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)".

Разрешая спор, суды руководствовались статьями 71, 100, 213.25 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", статьей 1102 Гражданского кодекса Российской Федерации и исходили из обоснованности заявленного требования, наличия доказательств, подтверждающих задолженность, отсутствия доказательств расходования подотчетных сумм и оприходования товарно-материальных ценностей, приобретенных за счет этих денежных средств должником, отклонив доводы относительно пропуска срока исковой давности.

Как следует из материалов дела, оценив представленные в материалы дела доказательства и установив, что в рамках исполнения обязательств по договору от 05.04.2017 N 10/17 на изготовление и поставку заготовок на радиопрозрачный обтекатель (РПО) в количестве 2 штуки истцом понесены расходы на изготовление заготовки на радиопрозрачный обтекатель, от которой ответчик неправомерно отказался, при том, что нижняя часть продукции не изготовлена по вине ответчика в связи с ее несогласованием, руководствуясь статьями 309, 310, 702, 779, 781 Гражданского кодекса Российской Федерации, суды пришли к выводу о правомерности требований истца о взыскании задолженности и договорной неустойки и удовлетворили их.

Разрешая спор, суды первой и апелляционной инстанций сослались на положения статей 60, 134 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), статьи 411 Гражданского кодекса Российской Федерации и исходили из того, что одностороннее заявление о сальдировании обязательств, сделанное в ходе конкурсного производства при отсутствии обоюдной воли сторон на такое сальдирование не влечет никаких юридических последствий, особенно с учетом нахождения обеих сторон в процедурах банкротства. Допускаемая сложившейся судебной практикой возможность сальдировать встречные требования не означает, что такие действия могут быть совершены после включения в реестр требований кредиторов (в том числе в реестр текущих обязательств) по заявлению одной из сторон. При таких условиях суды восстановили задолженность предприятия перед Муслимовым С.А. на сумму 281 млн. руб.

Удовлетворяя заявленные требования, суды трех инстанций руководствовались статьями 213.3, 213.5, 213.6 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве), статьей 45 Семейного кодекса Российской Федерации, разъяснениями, изложенными в пункте 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25.12.2018 N 48 "О некоторых вопросах, связанных с особенностями формирования и распределения конкурсной массы в делах о банкротстве граждан", и исходили из наличия вступившего в законную силу судебного акта о признании спорной задолженности общим обязательством супругов - совместным долгом бывших супругов, отсутствия доказательств погашения задолженности, соответствия требования заявителя условиям, изложенным в пункте 2 статьи 33 Закона о банкротстве.

Признавая жалобу на действия (бездействие) финансового управляющего обоснованной, суды руководствовались положениями статей 20.3, 20.4, 60 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" и исходили из наличия доказательств, подтверждающих неисполнение или ненадлежащее исполнение финансовым управляющим возложенных на него Законом о банкротстве обязанностей, причинение вреда кредиторам и должнику, учитывая отсутствие со стороны финансового управляющего на протяжении значительного времени действий по формированию конкурсной массы, непроведение мероприятий по проверке наличия (отсутствия) совместно нажитого имущества должника, порядка и условий его продажи.

Отменяя определение суда первой инстанции о завершении процедуры реализации имущества гражданина, суды апелляционной и кассационной инстанций руководствовались положениями статей 213.9, 213.24, 213.28 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" и исходили из преждевременности завершения процедуры банкротства ввиду недоказанности принятия финансовым управляющим всех необходимых мер по поиску и выявлению имущества должника, установлению его места работы, доходов, отсутствия сведений о фактическом месте жительства должника.

В исследованных обстоятельствах образования задолженности перед кредитором суды установили действия должника, не допускающие в силу пункта 4 статьи 213.28 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" освобождения от исполнения обязательств.

Иная оценка должником своих действий по отношению к кредитору не создает оснований для кассационного пересмотра судебных актов.

Признавая требования конкурсного управляющего должником обоснованными в части, суд апелляционной инстанции, оценив представленные доказательства в соответствии со статьей 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, руководствовался положениями статей 61.20, 189.23 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", статьями 15, 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации и констатировал, в частности, доказанность признаков недобросовестности и неразумности в действиях ответчиков при кредитовании указанного конкурсным управляющим заемщика.

Разрешая спор, суды руководствовались статьями 71, 100, 213.25 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", статьей 1102 Гражданского кодекса Российской Федерации и исходили из обоснованности заявленного требования, наличия доказательств, подтверждающих задолженность, отсутствия доказательств расходования подотчетных сумм и оприходования товарно-материальных ценностей, приобретенных за счет этих денежных средств должником, отклонив доводы относительно пропуска срока исковой давности.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении заявленных требований, суды первой и апелляционной инстанций руководствовались положениями статей 71, 100 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", а также разъяснениями, изложенными в пункте 26 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве", и исходили из необоснованности заявленной к включению в реестр суммы задолженности ввиду ее неподтвержденности надлежащими письменными доказательствами. Учитывая установленную юридическую аффилированность сторон заемной сделки, суды пришли к выводу о преследовании займодавцем, должником и компанией цели создания фиктивной задолженности для контроля над процедурой банкротства должника.