Судебная практика ГК РФ

УФНС по Магаданской области на основании пункта 4.4 статьи 9 Федерального закона от 08.08.2001 N 129-ФЗ "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей" (далее - Закон N 129-ФЗ) 01.03.2022 принято решение о приостановлении государственной регистрации в связи с наличием ограничений, наложенных УФССП по Магаданской области.

1. Гражданин А.П. Парамонов оспаривает конституционность следующих норм Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях":

пункта 1 статьи 3, закрепляющего понятие страховой пенсии;

статьи 10, согласно которой право на страховую пенсию по случаю потери кормильца имеют нетрудоспособные члены семьи умершего кормильца, состоявшие на его иждивении (за исключением лиц, совершивших уголовно наказуемое деяние, повлекшее за собой смерть кормильца и установленное в судебном порядке) (часть 1); определяется круг лиц, которые признаются нетрудоспособными членами семьи умершего кормильца (часть 2); иждивение детей умерших родителей предполагается и не требует доказательств, за исключением указанных детей, объявленных в соответствии с законодательством Российской Федерации полностью дееспособными или достигших возраста 18 лет (кроме детей, достигших возраста 18 лет, указанных в части 4.1 данной статьи) (часть 4); нетрудоспособные члены семьи умершего кормильца, для которых его помощь была постоянным и основным источником средств к существованию, но которые сами получали какую-либо пенсию, имеют право перейти на страховую пенсию по случаю потери кормильца (часть 6).

Как следует из материалов дела, установив все обстоятельства, имеющие существенное значение для рассмотрения дела, на основании полного и всестороннего исследования имеющихся в деле доказательств, которые были оценены в их совокупности и взаимосвязи, руководствуясь положениями статей 15, 370, 393, пункта 2 статьи 401 Гражданского кодекса Российской Федерации, пункта 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", пункта 5 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.03.2016 N 7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств", суды пришли к выводу, что возникновение убытков у истца напрямую связано с неправомерными действиями ответчика, так как регрессное требование банка к истцу не возникло бы, если бы ответчик не обратился к банку с соответствующим требованием о выплате по банковской гарантии без наличия оснований к этому (истцом не было допущено никаких нарушений при исполнении своих обязательств по контракту). На основании изложенного суды удовлетворили требования истца.

Отказывая в удовлетворении заявления, суды руководствовались статьями 61.2, 213.32 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", разъяснениями, изложенными в постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", и исходили из недоказанности заявителем наличия совокупности обстоятельств, необходимой для признания сделки недействительной как совершенной с целью причинения вреда имущественным правам кредиторов, учитывая, что спорное имущество относится к личной собственности супруги должника и не может быть включено в конкурсную массу должника.

Ссылки общества на необходимость применения в рассматриваемом случае положений статьи 1081 Гражданского кодекса Российской Федерации основаны на неверном толковании норм материального права.

Руководствуясь статьями 291.6, 291.8 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, судья Верховного Суда Российской Федерации

Как следует из материалов дела, установив все обстоятельства, имеющие существенное значение для рассмотрения дела, на основании полного и всестороннего исследования имеющихся в деле доказательств, которые были оценены в их совокупности и взаимосвязи, проанализировав условия договора об открытии кредитной линии и договора поручительства, руководствуясь положениями статей 12, 309, 310, 330, 361, 363, 367, 809, 811, 819 Гражданского кодекса Российской Федерации, пунктами 42, 44 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.12.2020 N 45 "О некоторых вопросах разрешения споров о поручительстве", пунктом 73 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.03.2016 N 7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств", правовой позицией, изложенной в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 19.10.2021 N 305-ЭС21-15159, суды пришли к выводу о правомерности требований банка и удовлетворили их, учитывая, что сроки поручительства и исковой давности к моменту обращения банка в суд не истекли, отклонив при этом заявление общества о применении статьи 333 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Разрешая спор, суды, руководствуясь подпунктом 2 пункта 2 статьи 61.11 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закона о банкротстве), исходили из доказанности совокупности условий для привлечения Михайлова В.Л. к субсидиарной ответственности, не оспорившего факт непередачи документации, в том числе в части предоставления списка дебиторов должника. Возражения заявителя о возможности погашения задолженности перед кредиторами переданным им имуществом суды сочли предположением, отметив, что размер погашенной кредиторской задолженности будет учтен судом при определении размера субсидиарной ответственности.

Признавая жалобу обоснованной в части, суды руководствовались положениями статей 20.3, 20.4, 60 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" и исходили из того, что в сообщении о проведении торгов, размещенном в ЕФРСБ, финансовым управляющим указаны недостоверные сведения о предмете договора купли-продажи, заключаемого на торгах, что свидетельствует о ненадлежащем исполнении финансовым управляющим возложенных на него обязанностей и нарушении прав кредиторов, должника и третьих лиц, влекущих неисполнение заключенного по итогам торгов по продаже имущества договора купли-продажи имущества.

Как следует из материалов дела, установив все обстоятельства, имеющие существенное значение для рассмотрения дела об административном правонарушении, на основании полного и всестороннего исследования имеющихся в деле доказательств, которые были оценены в их совокупности и взаимосвязи, руководствуясь положениями Федерального закона от 03.07.2016 N 230-ФЗ "О защите прав и законных интересов физических лиц при осуществлении деятельности по возврату просроченной задолженности и о внесении изменений в Федеральный закон "О микрофинансовой деятельности и микрофинансовых организациях" (далее - Закон о защите прав при возврате просроченной задолженности), пунктом 9 раздела V Руководства по соблюдению юридическими лицами, включенными в государственный реестр юридических лиц, осуществляющих деятельность по возврату просроченной задолженности в качестве основного вида деятельности, обязательных требований, утвержденного приказом Федеральной службы судебных приставов от 28.06.2022 N 2, суды пришли к выводу об отсутствии в действиях общества состава административного правонарушения, ответственность за которое установлена частью 1 статьи 14.57 КоАП РФ, и удовлетворили заявление общества.

1. Гражданин А.С. Смирнов оспаривает конституционность Федерального закона от 30 декабря 2020 года N 502-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "Об обязательном пенсионном страховании в Российской Федерации", принятого во исполнение Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 28 января 2020 года N 5-П в целях реализации адресованного федеральному законодателю предписания незамедлительно принять меры по устранению выявленной Конституционным Судом Российской Федерации в указанном Постановлении неопределенности нормативного содержания подпункта 2 пункта 1 статьи 6, пункта 2.2 статьи 22 и пункта 1 статьи 28 Федерального закона от 15 декабря 2001 года N 167-ФЗ "Об обязательном пенсионном страховании в Российской Федерации", подпункта 2 пункта 1 статьи 419 Налогового кодекса Российской Федерации, части четвертой статьи 7 Закона Российской Федерации от 12 февраля 1993 года N 4468-1 "О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу, службу в органах внутренних дел, Государственной противопожарной службе, органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, войсках национальной гвардии Российской Федерации, органах принудительного исполнения Российской Федерации, и их семей", частей 2 и 3 статьи 8, части 18 статьи 15 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях" применительно к объему, а также условиям формирования и реализации в системе обязательного пенсионного страхования пенсионных прав адвокатов из числа военных пенсионеров в соответствии с правовыми позициями Конституционного Суда Российской Федерации.

Разрешая обособленный спор, суды руководствовались статьей 10 Гражданского кодекса Российской Федерацией, статьями 213.25, 213.26 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", Семейным кодексом Российской Федерации, правовой позицией, изложенной в пункте 10 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.04.2009 N 32 "О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)", и, исследовав и оценив представленные доказательства по правилам статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, исходили из того, что ликвидное имущество передано безвозмездно при наличии у должника существенной непогашенной задолженности, сделка совершена с целью вывода имущества от взыскания по требованиям кредиторов, обязательства перед которыми признаны для должника и его супруги общими, в результате изменения режима собственности для супруги должника создана возможность после расторжения брака продать квартиру, получить вырученные денежные средства без направления их на погашение требований общих с должником кредиторов.

При рассмотрении спора суды первой и апелляционной инстанций руководствовались положениями статьи 201.15-2-2 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)".

При этом суд апелляционной инстанции отметил, что кредиторы, являющиеся залогодержателями передаваемого фонду имущества должника, не лишены возможности защитить свои права посредством предъявления требования о выплате им денежной компенсации с учетом принятого судом первой инстанции определения и правовой позиции, закрепленной в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 21.07.2022 N 34-П.

Удовлетворяя иск, суды руководствовались положениями статей 307 - 310, 329, 330, 333, 431, 506, 516 Гражданского кодекса Российской Федерации, условиями договоров поставки и хранения и исходили из доказанности истцом факта нарушения ответчиком условий поставки товара.

Судами установлено, что договор хранения носит вспомогательный характер по отношению к договору поставки и заключался с целью обеспечить передачу истцу требуемого ему количества товара и в указанные им сроки.

1. Рядом судебных актов, вынесенных в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) банка, требования граждан Е.И. Князева, С.В. Тютиной и С.И. Утешевой по выплате выходного пособия были признаны обоснованными и включены в реестр требований кредиторов должника как подлежащие удовлетворению после удовлетворения требований кредиторов третьей очереди в соответствии с пунктом 2 статьи 189.84 Федерального закона от 26 октября 2002 года N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)".