Судебная практика ГК РФ

Разрешая спор, суды руководствовались статьями 309, 310, 539, 541, 544 Гражданского кодекса Российской Федерации, Жилищным кодексом Российской Федерации, Правилами предоставления коммунальных услуг собственникам и пользователям помещений в многоквартирных домах и жилых домов, утвержденными постановлением Правительства Российской Федерации от 06.05.2011 N 354, Правилами определения управляющей организации для управления многоквартирным домом, в отношении которого собственниками помещений в многоквартирном доме не выбран способ управления таким домом или выбранный способ управления не реализован, не определена управляющая организация, утвержденными постановлением Правительства Российской Федерации от 21.12.2018 N 1616, и, исследовав и оценив представленные по делу доказательства по правилам статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, пришли к выводу об отсутствии оснований для освобождения ответчика, как исполнителя коммунальных услуг, от обязанности по оплате коммунальных ресурсов.

Разрешая обособленный спор, суды руководствовались положениями пункта 2 статьи 61.2, пункта 1 статьи 213.25 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", а также положениями статей 34, 38, 39 Семейного кодекса Российской Федерации и, установив, что спорная квартира приобретена в основном за счет личных денежных средств Пестерниковой Е.Д. с привлечением средств материнского капитала, пришли к выводу о том, что доля в квартире, выделенная должнику в результате заключения оспариваемого соглашения во исполнение требований Федерального закона от 29.12.2006 N 256-ФЗ "О дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей", не являлась общим имуществом супругов, а передача ее в дар несовершеннолетним детям не причинила имущественного вреда кредиторам должника.

Отказывая в удовлетворении заявленных требований, суды, оценив представленные доказательства по правилам статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, руководствовались положениями статей 20.3, 60 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" и исходили из отсутствия доказательств того, что вменяемые временному управляющему действия (бездействие) имели место и привели к реальному нарушению прав заявителя.

Суды первой и апелляционной инстанций, с выводами которых согласился суд округа, исследовав и оценив по правилам статей 9, 65, 68, 71 АПК РФ представленные в материалы дела доказательства, руководствуясь статьями 395, 807, 810, 812 ГК РФ, разъяснениями, изложенными в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 24.03.2016 N 7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств", удовлетворили иск частично.

Отменяя принятые по делу судебные акты и направляя обособленный спор на новое рассмотрение, суд округа руководствовался статьями 12, 20.2, 45, 127 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" и исходил из необходимости установления имеющих существенное значение обстоятельств, оценки приводимых участвующими в деле лицами доводов, а также возражений против кандидатуры заявителя, не обладающей достаточными опытом и компетенцией в области антикризисного управления.

Повторно разрешая спор в обжалуемой части на новом рассмотрении, суды руководствовались положениями статей 195, 200, 395, 797 Гражданского кодекса Российской Федерации, статей 71, 100, 137 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", и исходили из обоснованности спорного требования, признав не пропущенным срок для его включения в реестр, а рассчитанную обществом сумму неустойки арифметически верной.

Суды первой и апелляционной инстанций, с выводами которых согласился суд округа, исследовав и оценив по правилам статей 9, 65, 68, 71 АПК РФ представленные в материалы дела доказательства, руководствуясь статьями 309 - 310, 317.1, 407, 410, 421, 702, 711, 721, 740, 746, 753, 755 Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснениями, изложенными в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 11.06.2020 N 6 "О некоторых вопросах применения положений Гражданского кодекса Российской Федерации о прекращении обязательств", правовой позицией, изложенной в информационном письме Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 24.01.2000 N 51 "Обзор практики разрешения споров по договору строительного подряда", Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 3 (2018), утвержденном Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 14.11.2018, установив, что зарезервированная сумма удержана ответчиком в счет неустойки за просрочку истцом выполнения работ и компенсации убытков ответчика, вызванных необходимостью выплаты участникам долевого строительства денежных средств за просрочку передачи объектов долевого строительства на основании решений судов, отказали в иске.

Разрешая обособленный спор, суды руководствовались статьями 256, 323, 325 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьями 34, 39, 45 Семейного кодекса Российской Федерации, статьями 213.25, 213.26 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", пунктом 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25.12.2018 N 48 "О некоторых вопросах, связанных с особенностями формирования и распределения конкурсной массы в делах о банкротстве граждан" и, исследовав и оценив представленные доказательства по правилам статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, исходили из того, что обязательства перед вышеупомянутым кредитором возникли у должника в период брака с Богуславской О.В., полученные от кредитора денежные средства использованы на нужды семьи. При этом судами также были приняты во внимание обстоятельства, ранее установленные при рассмотрении заявления Кириловой Н.Г. о признании задолженности в размере 1 270 000 рублей общим обязательством супругов.

Согласно разъяснениям, данным в пункте 27 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22.11.2016 N 54 "О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации об обязательствах и их исполнении", в силу статей 140 и 317 Гражданского кодекса при рассмотрении споров, связанных с исполнением денежных обязательств, следует различать валюту, в которой денежное обязательство выражено (валюту долга), и валюту, в которой это денежное обязательство должно быть исполнено (валюту платежа).

Разрешая спор, суды, руководствуясь пунктом 3.1 статьи 20.6 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", разъяснениями, содержащимися в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве", исходили из отсутствия оснований для установления заявителю стимулирующего вознаграждения.

При этом суды исходили из отсутствия доказательств того, что должник нуждается в технических средствах реабилитации и что спорный автомобиль является специально оборудованным для передвижения инвалидов транспортным средством. Установив также, что спорное транспортное средство является единственным активом должника, стоимость которого определена финансовым управляющим в размере 250 000 рублей, и за счет реализации автомобиля возможно частичное погашение требований кредитора, суды пришли к выводу об отсутствии оснований для применения в данном случае положений пункта 2 статьи 213.25 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" и части 1 статьи 446 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Разрешая обособленный спор, суд апелляционной инстанции, выводы которого поддержал суд округа, руководствовался статьей 446 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, статьями 61.2, 213.25 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", а также разъяснениями, изложенными в пункте 4 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25.12.2018 N 48 "О некоторых вопросах, связанных с особенностями формирования и распределения конкурсной массы в делах о банкротстве граждан", и пришел к выводу о том, что имущество, отчужденное по оспариваемым сделкам, является единственным пригодным для постоянного проживания должника и членов его семьи жильем.

Частично удовлетворяя первоначальные исковые требования, суд первой инстанции, руководствуясь положениями статей 309, 310, 330, 450, 702, 708, 715 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - Гражданский кодекс), статьи 95 Федерального закона от 05.04.2013 N 44-ФЗ "О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд", исходил из отсутствия доказательств оплаты заказчиком надлежащим образом выполненных подрядчиком работ.

Разрешая спор, суды, руководствуясь статьями 71, 100 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", установив, что требование общества "Восточный актив" приобретено у независимого кредитора (ПАО "Сбербанк"), после возбуждения дела о банкротстве, признали требование в заявленном размере обоснованным и включили в реестр, частично как обеспеченное залогом имущества должника, не усмотрев оснований для его понижения. Судами отмечено, что утверждение временного управляющего произведено в соответствии с требованиями, установленными законодательством о банкротстве, на данный момент полномочия временного управляющего прекращены в связи с утверждением конкурсного управляющего.

Возвращая заявление и подтверждая законность такого возврата, суды руководствовались положениями статей 7 и 32 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", учли разъяснения, изложенные в пункте 13 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 1 (2022), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 01.06.2022, и исходили из несоблюдения банком условий для обращения в суд.

Ссылаясь на то, что применительно к части 5 статьи 321 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, части 3.1 статьи 22 Федерального закона от 02.10.2007 N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве" (далее - Закон об исполнительном производстве) установленный законом трехлетний срок для предъявления исполнительного листа к исполнению истек, поскольку исполнительное производство N 71032/17/77056-ИП длилось 3 года 10 месяцев и 6 дней и окончено в связи с отзывом исполнительного документа взыскателем, считая в связи с этим дубликат исполнительного листа серии ФС N 027695279 не подлежащим принудительному исполнению, а постановление судебного пристава-исполнителя от 03.04.2023 - незаконным, общество обратилось в суд с заявлением по настоящему делу.