Судебная практика ГК РФ

1. Гражданка М.А. Шатская оспаривает конституционность абзаца третьего пункта 2 статьи 213.11 Федерального закона от 26 октября 2002 года N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", закрепляющего, что с даты вынесения арбитражным судом определения о признании обоснованным заявления о признании гражданина банкротом и введении реструктуризации его долгов требования кредиторов по денежным обязательствам, об уплате обязательных платежей, за исключением текущих платежей, требования о признании права собственности, об истребовании имущества из чужого незаконного владения, о признании недействительными сделок и о применении последствий недействительности ничтожных сделок могут быть предъявлены только в порядке, установленном данным Федеральным законом; исковые заявления, которые предъявлены не в рамках дела о банкротстве гражданина и не рассмотрены судом до даты введения реструктуризации долгов гражданина, подлежат после этой даты оставлению судом без рассмотрения.

1. Гражданин В.А. Винокуров оспаривает конституционность следующих положений Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях":

части 1.2 (в жалобе ошибочно указана как часть 2.1) статьи 8, предусматривающей, что право на страховую пенсию по старости имеют лица, достигшие возраста 65 и 60 лет (соответственно мужчины и женщины) (с учетом положений, предусмотренных приложением 6 к данному Федеральному закону), а лицам, имеющим страховой стаж не менее 42 и 37 лет (соответственно мужчины и женщины), страховая пенсия по старости может назначаться на 24 месяца ранее достижения возраста, предусмотренного частями 1 и 1.1 данной статьи, но не ранее достижения возраста 60 и 55 лет (соответственно мужчины и женщины);

1. Гражданка Т.И. Жуланова оспаривает конституционность следующих положений Закона Российской Федерации от 19 апреля 1991 года N 1032-1 "О занятости населения в Российской Федерации" (в редакции, действовавшей до вступления в силу Федерального закона от 28 июня 2021 года N 219-ФЗ):

НП МЖК "Зеленоград" оспаривает конституционность статьи 25.1 "Субординированные кредиты (депозиты, займы, облигационные займы) кредитной организации" Федерального закона от 2 декабря 1990 года N 395-1 "О банках и банковской деятельности".

По мнению заявителя, оспариваемая норма противоречит статьям 1 (часть 1), 4 (часть 2), 8, 15 (части 1 и 2), 19 (части 1 и 2), 34 (часть 1), 35 (части 1 и 2) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации в той мере, в какой они в системе действующего правового регулирования вносят неопределенность, неясность, двусмысленность в правовое регулирование, а также лишают лицо, приобретающее субординированные облигации, права на неприкосновенность имущества, а также на судебную защиту в случае банкротства эмитента таких облигаций.

А.В. Поляков оспаривает конституционность пункта 3 части 3 статьи 311 "Основания пересмотра судебных актов по новым или вновь открывшимся обстоятельствам" АПК Российской Федерации в редакции, действовавшей до вступления в силу Федерального закона от 30 декабря 2021 года N 473-ФЗ (оспариваемое положение частично воспроизведено в действующей редакции), а также абзаца восьмого статьи 2 Федерального закона от 26 октября 2002 года N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", устанавливающего понятие конкурсного кредитора.

Оспаривая конституционность толкования и применения судами данной нормы во взаимосвязи со статьями 131, 223, 273 и 552 ГК Российской Федерации, заявитель фактически выражает несогласие с выводами судов, к которым они пришли, по его мнению, без учета иного правового регулирования, подлежащего применению исходя из времени возникновения и развития спорного правоотношения. Между тем разрешение такого рода вопросов, непосредственно связанных с установлением и исследованием фактических обстоятельств конкретного дела, оценкой доказательств, послуживших основанием для применения в нем тех или иных норм права, к компетенции Конституционного Суда Российской Федерации, закрепленной статьей 125 Конституции Российской Федерации и статьей 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", не относится.

По мнению заявительницы, оспариваемое положение противоречит статьям 19 (часть 1), 35 (части 1 - 3), 45 (часть 1) и 55 (часть 2) Конституции Российской Федерации, поскольку в правоприменительной практике отсутствует единообразное его толкование и поскольку оно не позволяет конкурсному управляющему уступить требования должника (статья 140 Федерального закона от 26 октября 2002 года N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)") и лишает кредитора возможности получить задолженность от лица, признанного несостоятельным (банкротом).

1. Гражданин И.С. Исянаманов оспаривает конституционность статьи 13 "Права, обязанности и ответственность страховщика" Федерального закона от 15 декабря 2001 года N 167-ФЗ "Об обязательном пенсионном страховании в Российской Федерации".

Как следует из представленных материалов, постановлениями судов общей юрисдикции с заявителя, являющегося адвокатом - получателем пенсии за выслугу лет, взыскана задолженность на обязательное медицинское и пенсионное страхование. При этом суды пришли к выводу, что принятие Федерального закона от 30 декабря 2020 года N 502-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "Об обязательном пенсионном страховании в Российской Федерации", с которым связано исключение адвокатов, являющихся получателями пенсии за выслугу лет и не участвующих добровольно в правоотношениях по обязательному пенсионному страхованию, из числа страхователей и застрахованных лиц не предполагает освобождение указанных лиц от уплаты страховых взносов за предыдущие периоды.

Оценив представленные доказательства в их совокупности и взаимной связи по правилам статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, руководствуясь положениями статей 309, 310, 990, 393 Гражданского кодекса Российской Федерации, установив, что обязательства по соглашению об урегулировании разногласий ответчиком не исполнены, суды пришли к выводу об обоснованности заявленных требований.

Принимая обжалуемые заявителем судебные акты, суды руководствовались положениями статей 65, 69, 71 АПК РФ, нормами гражданского законодательства, Федерального закона от 26.12.1995 N 208-ФЗ "Об акционерных обществах", регулирующими спорные правоотношения, разъяснениями постановлений Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.07.2013 N 62 "О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица", Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", и исходили из наличия совокупности условий, являющейся основанием для взыскания с ответчика убытков в заявленном размере.

Принимая судебные акты в обжалуемой части, суды руководствовались статьей 421 Гражданского кодекса Российской Федерации, положениями Федерального закона от 24.06.1998 N 89-ФЗ "Об отходах производства и потребления", учитывали Правила обращения с твердыми коммунальными отходами, утвержденные постановлением Правительства Российской Федерации от 12.11.2016 N 1156, Правила коммерческого учета объема и (или) массы твердых коммунальных отходов, утвержденные постановлением Правительства Российской Федерации от 03.06.2016 N 505, и обоснованно пришли к выводу, что расчетный способ определения объема образуемых истцом ТКО исходя из количества и объема контейнеров следует применить к отношениям сторон, возникшим с 23.12.2019, то есть со дня, когда ответчик безосновательно отказал потребителю во внесении соответствующих изменений в спорный договор.

Исследовав и оценив по правилам статьи 71 АПК РФ представленные доказательства, руководствуясь статьями 421, 431, 450 - 453 Гражданского кодекса Российской Федерации, положениями Федерального закона от 21.07.2005 N 115-ФЗ "О концессионных соглашениях", суды отказали в удовлетворении требований, установив, что в нарушение условий пункта 2.3 концессионного соглашения Администрация не предоставила Обществу права владения и пользования объектом соглашения (помещение единого пункта управления), в связи с чем пришли к выводу, что ответчик не мог исполнить условия заключенного сторонами договора. Учитывая отсутствие доказательств существенного нарушения ответчиком условий соглашения, оснований для его расторжения не имеется.

Исследовав и оценив по правилам статьи 71 АПК РФ представленные доказательства, руководствуясь статьями 10, 12, 307 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьями 44, 161, 162 Жилищного кодекса, Правилами содержания общего имущества в многоквартирном доме и правилами изменения размера платы за содержание жилого помещения в случае оказания услуг и выполнения работ по управлению, содержанию и ремонту общего имущества в многоквартирном доме ненадлежащего качества и (или) с перерывами, превышающими установленную продолжительность, утвержденными постановлением Правительства Российской Федерации от 13.08.2006 N 491, разъяснениями, изложенными в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 2 (2021), утвержденном Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 30.06.2021, суды отказали в удовлетворении требований, установив, что на многоквартирные дома, расположенные по адресу: Московская область, город Красногорск, улица Ленина, дома 5, 5а, 5б, 7, 11а, 15, 15а, 17, 21, 23, 25, 27, 31, 33 технические паспорта переданы в оригиналах. На многоквартирные дома, расположенные по адресу: Московская область, город Красногорск, ул. Пушкинская, дома 19,21 технические паспорта переданы в копиях. Оригиналы данных паспортов истребованы у Комаровой О.В. решением Арбитражного суда Московской области от 24.09.2020 по делу N А41-16449/2020.

Удовлетворяя заявленное требование, суды руководствовались статьями 166, 170, 309, 310, 779, 781 Гражданского кодекса Российской Федерации, учитывали разъяснения, изложенные в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", и исходили из доказанности оказания предприятием спорных услуг и неоплаты их обществом.

Принимая обжалуемые заявителем судебные акты, суды руководствовались положениями статей 65, 71 АПК РФ, статей 611, 620 Гражданского кодекса Российской Федерации, статей 22, 45, 46 Земельного кодекса Российской Федерации, и исходили из отсутствия правовых оснований для расторжения спорного договора в судебном порядке по мотиву ненадлежащего исполнения условий договора (неиспользование земельного участка по целевому назначению), в том числе по причине наличия в материалах дела доказательств, свидетельствующих о невозможности использования земельного участка по независящим от общества причинам, а также принятия последним мер, направленных на защиту своих прав и законных интересов.

Исследовав и оценив по правилам статьи 71 АПК РФ представленные доказательства, руководствуясь статьями 170, 309, 310, 395, 454, 486 Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснениями, изложенными в пункте 86 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", суды удовлетворили первоначальный иск и отказали в удовлетворении встречных требований, установив факт передачи товара ответчику, наличия задолженности по оплате переданного товара. Признав реальное исполнение договора купли-продажи, суды пришли к выводу об отсутствии оснований для признания сделки мнимой. сделки.

Принимая обжалуемые заявителем судебные акты, суды руководствовались положениями статей 65, 71 АПК РФ, статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации, пункта 3.1 статьи 3 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью", статьи 61.11 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", разъяснений пункта 25 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве", и исходили из отсутствия в материалах дела доказательств, свидетельствующих о наличии причинно-следственной связи между действиями (бездействием) ответчика (единственный участник общества) и возникшими у истца убытками.