Судебная практика ГК РФ

1. Гражданин К.Н. Дударев оспаривает конституционность положений пункта 2 статьи 9 Федерального закона от 9 января 1996 года N 3-ФЗ "О радиационной безопасности населения", согласно которым устанавливаются следующие основные гигиенические нормативы (допустимые пределы доз) облучения на территории Российской Федерации в результате использования источников ионизирующего излучения: для населения средняя годовая эффективная доза равна 0,001 зиверта или эффективная доза за период жизни (70 лет) - 0,07 зиверта; в отдельные годы допустимы большие значения эффективной дозы при условии, что средняя годовая эффективная доза, исчисленная за пять последовательных лет, не превысит 0,001 зиверта; для работников средняя годовая эффективная доза равна 0,02 зиверта или эффективная доза за период трудовой деятельности (50 лет) - 1 зиверту; допустимо облучение в годовой эффективной дозе до 0,05 зиверта при условии, что средняя годовая эффективная доза, исчисленная за пять последовательных лет, не превысит 0,02 зиверта; регламентируемые значения основных пределов доз облучения не включают в себя дозы, создаваемые естественным радиационным и техногенно измененным радиационным фоном, а также дозы, получаемые гражданами (пациентами) при проведении медицинских рентгенорадиологических процедур и лечения; указанные значения пределов доз облучения являются исходными при установлении допустимых уровней облучения организма человека и отдельных его органов; в случае радиационных аварий допускается облучение, превышающее установленные основные гигиенические нормативы (допустимые пределы доз), в течение определенного промежутка времени и в пределах, определенных санитарными нормами и правилами; установленные данной статьей основные гигиенические нормативы (допустимые пределы доз) облучения населения для отдельных территорий могут быть изменены Правительством Российской Федерации в сторону их уменьшения с учетом конкретной санитарно-гигиенической, экологической обстановки, состояния здоровья населения и уровня влияния на человека других факторов окружающей среды (абзацы второй - седьмой).

статьи 208, а фактически - ее абзаца четвертого, согласно которому исковая давность не распространяется на требования о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина; однако требования, предъявленные по истечении трех лет с момента возникновения права на возмещение такого вреда, удовлетворяются за прошлое время не более чем за три года, предшествовавшие предъявлению иска, за исключением случаев, предусмотренных Федеральным законом от 6 марта 2006 года N 35-ФЗ "О противодействии терроризму".

1. Гражданин А.Ф. Садыков оспаривает конституционность следующих положений Федерального закона от 15 декабря 2001 года N 167-ФЗ "Об обязательном пенсионном страховании в Российской Федерации":

подпункта 2 пункта 1 статьи 6, относящего к числу страхователей по обязательному пенсионному страхованию индивидуальных предпринимателей (за исключением лиц, применяющих специальный налоговый режим "Налог на профессиональный доход" и не вступивших добровольно в правоотношения по обязательному пенсионному страхованию или прекративших такие правоотношения в соответствии со статьей 29 данного Федерального закона), адвокатов (за исключением адвокатов, являющихся получателями пенсии за выслугу лет или пенсии по инвалидности в соответствии с Законом Российской Федерации от 12 февраля 1993 года N 4468-1 "О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу, службу в органах внутренних дел, Государственной противопожарной службе, органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, войсках национальной гвардии Российской Федерации, органах принудительного исполнения Российской Федерации, и их семей" и не вступивших добровольно в правоотношения по обязательному пенсионному страхованию или прекративших такие правоотношения в соответствии со статьей 29 данного Федерального закона), арбитражных управляющих, нотариусов, занимающихся частной практикой;

1. Постановлением арбитражного апелляционного суда, вынесенным в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) муниципального унитарного предприятия и оставленным без изменения постановлением суда кассационной инстанции, было отменено определение арбитражного суда первой инстанции и признаны незаконными действия (бездействие) конкурсного управляющего должника - гражданина Р.С. Лапича по невыплате заработной платы сотрудникам предприятия и вознаграждений привлеченным лицам по договорам подряда; с Р.С. Лапича взыскана задолженность по зарплате и выплате вознаграждений работникам предприятия в общей сумме 1 143 492,30 руб. При этом суд исходил, в частности, из доказанности наличия в действиях (бездействии) конкурсного управляющего вменяемых ему нарушений Федерального закона от 26 октября 2002 года N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", а также прав и законных интересов кредиторов.

1. Гражданин А.Ю. Смирнов оспаривает конституционность подпункта 4 пункта 12 статьи 189.49 Федерального закона от 26 октября 2002 года N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" об участии, в частности, Банка России в осуществлении мер по предупреждению банкротства банка.

Решением суда общей юрисдикции, оставленным без изменения определением суда апелляционной инстанции, А.Ю. Смирнову было отказано в удовлетворении исковых требований к банку о взыскании необоснованно списанных денежных средств и процентов за пользование чужими денежными средствами. При этом суд, установив, что А.Ю. Смирнов занимал должность управляющего филиалом этого банка, руководствуясь в том числе названной нормой Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" (в редакции Федерального закона от 1 мая 2017 года N 84-ФЗ), которая предусматривала прекращение обязательств банка перед лицами, занимающими, в частности, должности руководителя филиала банка, в связи с осуществлением мер по предупреждению банкротства банка, пришел к выводу о правомерности списания денежных средств со счетов, открытых в данном банке на имя заявителя. Определением кассационного суда общей юрисдикции кассационная жалоба А.Ю. Смирнова на указанные судебные постановления возвращена без рассмотрения по существу в связи с пропуском процессуального срока на ее подачу.

По мнению В.А. Плесовских, оспариваемое законоположение не соответствует преамбуле, статьям 8, 19 (части 1 и 2), 35 (часть 1), 37 и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации, поскольку в системе действующего правового регулирования, в том числе с учетом положений Федерального закона от 26 октября 2002 года N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", допускает привлечение арбитражного управляющего к административной ответственности за неисполнение обязанности по увольнению бывшего руководителя должника.

Признавая требование завода обоснованным, суды первой и апелляционной инстанций, оценив представленные доказательства в соответствии со статьей 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, руководствовались положениями главы III.1 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", статьей 170 Гражданского кодекса Российской Федерации и исходили из доказанности заявителем совокупности обстоятельств, необходимой для признания спорной сделки недействительной.

Разрешая спор, суд апелляционной инстанции руководствовался положениями статей 10, 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, пунктами 1, 2 статьи 61.2 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", разъяснениями, изложенными в постановлении Пленума Высшего Арбитражного суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", и исходил из отсутствия у спорных платежей признаков мнимости, а также недоказанности заявителем наличия оснований для признания их недействительными как совершенных в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов должника.

Данная правовая позиция, как указал Конституционный Суд Российской Федерации в Определении от 6 июля 2001 года N 174-О, в полной мере распространяется на законодательное регулирование права на приватизацию и порядок реализации этого права, который должен обеспечивать соблюдение указанных конституционных принципов и норм, а также справедливый баланс между общественными интересами и правами частных лиц. Исходя из этого, Конституция Российской Федерации, в том числе ее статьи 8, 34 и 35, не препятствует отнесению к не подлежащим приватизации отдельных категорий имущественных объектов, имеющих, как правило, специальное целевое назначение и представляющих публичный интерес. Как указано в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 3 ноября 1998 года N 25-П, определение законодателем круга объектов, не подлежащих приватизации, нельзя считать ограничением прав и свобод человека и гражданина в том случае, если обстоятельства, обусловливающие особенности правового режима этих объектов, прежде всего целевое назначение, исключают возможность их передачи в частную собственность.

1. Гражданка С.В. Воронина, обращавшаяся в суд с исками о защите чести и достоинства, а также с заявлениями о привлечении к уголовной ответственности ряда лиц за совершение преступления, предусмотренного частью первой статьи 128.1 "Клевета" УК Российской Федерации, просит признать эту же норму уголовного закона, а также пункт 1 статьи 152 "Защита чести, достоинства и деловой репутации" ГК Российской Федерации не соответствующими статьям 2, 17 - 19, 23, 24, 45, 46 и 52 Конституции Российской Федерации. По мнению заявительницы, оспариваемые положения не конкретизируют термины "умысел", "заведомость", "ложность", "добросовестное заблуждение", "оценочный характер", позволяя толковать их в соответствии с постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 года N 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц".