ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 20 марта 2018 г. N 45-АПУ18-3
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе
председательствующего Сабурова Д.Э.
судей Хомицкой Т.П. и Климова А.Н.
при секретаре Горностаевой Е.Е.
рассмотрела в судебном заседании апелляционную жалобу адвоката Фоминых О.Б. в защиту осужденного Шорина Д.Д. на приговор Свердловского областного суда от 21 сентября 2017 года, которым
Шорин Даниил Денисович, < ... > ранее судим:
7 апреля 2016 года по п. "а" ч. 2 ст. 115 УК РФ к 300 часам обязательных работ, с заменой 3 октября 2016 года на лишение свободы сроком на 37 дней, наказание не отбыто,
осужден к лишению свободы по ч. 4 ст. 111 УК РФ к 9 годам лишения свободы, по п. "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ к 8 годам; по п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ к 14 годам с ограничением свободы на 1 год 6 месяцев.
На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний назначено 17 лет 6 месяцев лишения свободы с ограничением свободы на 1 год 6 месяцев.
В соответствии со ст. 70 УК РФ по совокупности приговоров к назначенному по правилам ч. 3 ст. 69 УК РФ наказанию частично присоединено неотбытое наказание по приговору от 7 апреля 2016 года и окончательно назначено 17 лет 6 месяцев 10 дней лишения свободы в исправительной колонии строгого режима с ограничением свободы на срок 1 год 6 месяцев с установлением ограничений и обязанностей, перечисленных в приговоре.
Срок наказания Шорину Д.Д. исчислен с 21 сентября 2017 года, с зачетом времени содержания под стражей.
Постановлено о взыскании с Шорина Д.Д. в пользу потерпевших З. и Т. в качестве компенсации морального вреда в размере 500 000 рублей, с каждого.
По делу решена судьба вещественных доказательств.
Шорин Д.Д. признан виновным и осужден за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего З. за совершение разбойного нападения на А. и Т. с применением предмета, используемого в качестве оружия, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшей Т. а также за совершение убийства Т. сопряженное с разбоем.
Преступления совершены в вечернее время 15 октября 2016 года на территории г. Ревда Свердловской области при обстоятельствах, изложенных в приговоре.
Заслушав доклад судьи Хомицкой Т.П., объяснения осужденного Шорина Д.Д. в режиме видеоконференц-связи, адвоката Шаповаловой Н.Ю. в его защиту, поддержавших доводы жалобы, мнение государственного обвинителя Генеральной прокуратуры Прониной Е.Н. об оставлении приговора без изменения, Судебная коллегия
установила:
в апелляционной жалобе адвокат Фоминых О.Б. в защиту осужденного Шорина Д.Д. выражает несогласие с приговором, считая его незаконным и необоснованным. Анализируя доказательства по делу, в том числе показания потерпевших, свидетелей и самого Шорина, который вину в предъявленном обвинении признал частично, произошедшие события из-за сильного опьянения не помнит, делает вывод, что убийство Т. не подтверждается совокупностью достоверных доказательств, поэтому по обвинению в данном преступлении Шорин подлежит оправданию. Выражает сомнения в достоверности показаний последнего на стадии предварительного следствия, полагая, что они не могли быть даны им, так как стилистика их изложения не соответствует уровню образования и юридической грамотности осужденного. Цитируя показания Шорина, отмечает, что они постоянно уточнялись и дополнялись по мере того, как у органов следствия появлялись новые данные, показания содержат указания на разные мотивы и цели действий осужденного по преступлению в отношении Т., при этом мотив преступления органами следствия с достоверностью не установлен, также как остался невыясненным вопрос, связанный с местом расположения Т. и А. на местности. Полагает, что пояснения Шорина по обстоятельствам нанесения им ударов не соответствуют локализации телесных повреждений на трупе Т. и не согласуются с выводами эксперта относительно расположения потерпевшей к нападавшему, и о направлении раневых каналов на ее теле. Также обращает внимание на имеющуюся нелогичность поведения Шорина после преступления, в частности, на обращение к потенциальным свидетелям, на оставление основной улики - орудия преступления в непосредственной близости от своей квартиры.
Оспаривает оглашенные в судебном заседании показания потерпевших А. и Т. данные на стадии предварительного следствия, так как в судебном заседании А. заявил, что не помнит обстоятельств совершенного в отношении него преступления, а Т. настаивала, что А. придя домой, ничего про хищение у него телефона и причинение смерти Т. не рассказывал. Оба потерпевших обстоятельства дела узнали от следователя. Выражает сомнения относительно подлинности подписи А. в протоколе его допроса в качестве свидетеля и относительно достоверности показаний свидетеля З.
Кроме того, обращает внимание на выводы судебно-медицинской экспертизы трупа З. относительно низкой вероятности того, что последний мог совершать какие-то целенаправленные действия после причинения ему черепно-мозговой травмы. Отмечает, что на ноже обнаружены следы крови, хотя они, по мнению адвоката, должны были быть стерты в случае переноски ножа в кармане куртки. Задается вопросом по поводу того, почему на куртке Шорина обнаружены кровь и ДНК З. но не обнаружены следы крови Т., хотя ей было причинено множество ножевых ранений. Отмечает отсутствие крови на ногтевых пластинах с пальцев рук Шорина. Полагает, что точное время совершения преступлений в отношении З., А. и Т. следствием не установлено.
Ссылается на показания свидетелей Ф. и С., которые не видели женщину на месте событий, очевидцами которых они являлись; на то, что паспорт З. в непосредственной близости от места преступления в отношении А. и Т. нашел свидетель, а родственники З. и сам Шорин о похищении паспорта изначально не указывали.
На основании изложенного считает, что в период предварительного следствия показания Шорина и потерпевших были приведены в соответствие с версией следствия, а противоречия, имеющиеся в показаниях указанных лиц и материалах дела, не устранены. Считает назначенное осужденному наказание несправедливым вследствие его чрезмерной суровости, поскольку суд, перечислив смягчающие обстоятельства, не учел их в полной мере при определении наказания. Переквалифицировав действия Шорина и уменьшив объем обвинения, суд назначил Шорину, фактически, то же наказание, которое просил государственный обвинитель по первоначальному обвинению. Указывает на несогласие с решением суда относительно гражданских исков потерпевших, считает, что причинение потерпевшим нравственных страданий в объеме предъявленных исковых требований в приговоре не мотивировано. Адвокат просит об отмене приговора и направлении дела на новое судебное рассмотрение.
В своих ходатайствах и заявлениях осужденный также выражает несогласие с приговором, поддерживая доводы своего защитника.
В возражениях на апелляционную жалобу государственный обвинитель Данилова Е.Л. указывает, что оснований для удовлетворения апелляционной жалобы, а также оснований для отмены или изменения приговора не имеется.
Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, Судебная коллегия находит выводы суда о виновности осужденного Шорина Д.Д. в содеянном правильными, основанными на исследованных в судебном заседании и изложенных в приговоре доказательствах.
В судебном заседании Шорин вину признал частично, пояснив, что согласен с совершением разбоя, но умысла на убийство З. и Т. у него не было. Всех событий, произошедших 15 октября 2016 года, он не помнит, так как находился в состоянии алкогольного опьянения, но не оспаривает, что был в гостях у З. и распивал с ним спирт, не исключает, что совершил в отношении последнего противоправные действия. Что-либо пояснить по поводу своих действий в отношении Т. не может.
Выслушав осужденного и исследовав показания Шорина, данные на стадии предварительного следствия, в которых он подробно и последовательно пояснял об обстоятельствах совершения им преступлений в отношении З. которому нанес многочисленные удары кулаком и стулом, в том числе в область головы, в отношении А. которому нанес три удара кулаком в лицо, забрав из его одежды мобильный телефон и очки, и Т. которой, после того, как она потребовала вернуть мобильный телефон и попыталась оттащить его от А. нанес ножом, ранее взятым в квартире З. не менее восьми ударов в спину; исследовав результаты следственных действий, суд, с учетом анализа совокупности доказательств, обоснованно пришел к выводу о виновности Шорина в умышленном причинении З. тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего, в совершении разбойного нападения на А. и Т. а также в убийстве Т.
Изложенные показания осужденного, данные в ходе досудебного производства, судом были проверены, оценены, обоснованно признаны достоверными и допустимыми, так как они неоднократны, согласуются между собой, дополняют друг друга, даны в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, в присутствии защитника, с предупреждением об использовании его показаний в качестве доказательств по уголовному делу и подтверждаются совокупностью иных доказательств. При проведении всех следственных действий с участием Шорина он надлежащим образом был обеспечен защитой. Достоверность сведений, содержащихся в протоколах, подтверждена подписями осужденного и его адвоката.
Обстоятельства, изложенные в протоколах допросов, Шорин подтвердил в ходе проверки показаний на месте, поясняя о нанесении им ударов кулаком и стулом З. о нанесении ударов кулаком А. и хищении его имущества, о нанесении ударов ножом Т., проявляя тем самым осведомленность о совершенных преступлениях.
Доводы апелляционной жалобы адвоката, сводящиеся к тому, что показания осужденного на стадии предварительного следствия написаны следователем, а сам Шорин не мог дать такие показания, являются голословными. Каких-либо сведений о применении незаконных методов ведения предварительного расследования, в том числе при проведении следственных действий с участием Шорина, суду не представлено. Показания допрашиваемого лица в соответствии с ч. 2 ст. 190 УПК РФ записываются по возможности дословно, при этом уголовно-процессуальный закон не исключает возможность уточнения и дополнения показаний при последующих допросах.
Таким образом, суд правильно положил в основу приговора показания Шорина, данные им в ходе предварительного расследования, а пояснения осужденного о вынужденном характере своих показаний, выдвинутые в судебном заседании, обоснованно счел несостоятельными.
Напротив, сведения, изложенные Шориным в ходе допросов и проверки показаний на месте, в которых он подробно пояснил о мотивах, времени и месте совершенных им преступлений, а также о последовательности своих действий, локализации нанесенных им ударов З. А. и Т. нашли подтверждение в иных доказательствах, исследованных в судебном заседании и приведенных в приговоре.
Так, по обстоятельствам причинения тяжкого вреда здоровью З. в судебном заседании допрошены потерпевший З. свидетели З. и З. из показаний которых следует, что около 20 часов 15 октября 2016 года к З. пришел Шорин, последние стали употреблять спиртные напитки. В дальнейшем З. и З. ушли в гости, а З. после этого услышала шум, крики З. через глазок в своей комнате видела кровь на лице последнего и то, как Шорин уходит из квартиры. З. просил вызвать скорую помощь и полицию. После возвращения З. и З. они обнаружили З. лежащего с телесными повреждениями на полу в коридоре квартиры. В комнате последнего заметили беспорядок, сломанный стул, установили пропажу машинки для стрижки волос и кухонного ножа.
Судом правильно отмечено, что изложенные показания потерпевшего и свидетелей, касающиеся обстоятельств совершения преступления в отношении З. не содержат существенных противоречий, последовательны, согласуются с другими доказательствами по делу, дополняются и конкретизируются ими. При этом, не установлено данных, указывающих на стремление потерпевшего и свидетелей оговорить Шорина, либо исказить известную им информацию о содеянном, в связи с чем, судом обоснованно сделан вывод о достоверности свидетельских показаний.
Вопреки доводам стороны защиты, Судебная коллегия не усматривает оснований ставить под сомнение показания свидетеля З. так как они соответствуют исследованным показаниям Шорина, в том числе относительно деталей произошедшего. В частности, из показаний З. следует, что З. просил Шорина вернуть ему машинку для стрижки волос, а осужденный в своих показаниях сообщал, что действительно взял данную машинку, которую ранее нашел вместе с З. Не противоречат показания свидетеля З. и выводам судебно-медицинской экспертизы трупа З. согласно которым маловероятна возможность совершения потерпевшим после причинения ему повреждений целенаправленных действий, то есть такая возможность не исключается (т. 3 л.д. 133 - 142).
Иные предположения адвоката, касающиеся, в частности, сомнений в возможности З. видеть происходящее через дверной глазок и обнаружения следов крови вне комнаты потерпевшего, также не свидетельствуют о недостоверности показаний свидетеля, так как показания З. не противоречат совокупности доказательств.
Предположение адвоката, приведенное в апелляционной жалобе, о возможности причинения тяжкого вреда здоровью З. иными лицами, не основано на каких-либо объективных данных.
Причастность Шорина к разбойному нападению на А. и Т. убийству последней, сопряженному с разбоем, установлена, помимо показаний самого осужденного, данных в ходе досудебного производства, показаниями потерпевших А. и Т. на стадии предварительного следствия и в судебном заседании, показаниями свидетелей Ф. П. Л. а также оглашенными показаниями свидетеля С.
Так, из показаний потерпевшего А. следует, что на пешеходном переходе Шорин нанес ему не менее трех ударов кулаком в лицо, от которых он упал, после чего вытащил у него из куртки мобильный телефон и очки. Далее он услышал, как Т. потребовала от Шорина вернуть телефон, затем - звуки борьбы и глухие удары, после чего Т. замолчала. Он потерял сознание, а пришел в себя, когда ему помогли подняться с асфальта незнакомые молодые парни. Из взятых судом за основу приговора показаний потерпевшей Т. следует, что А., вернувшись после случившегося домой, сообщил ей аналогичную информацию.
Из показаний свидетеля Ф. следует, что в районе пешеходного перехода около 22 часов 15 октября 2016 года он видел, как мужчина в желтой куртке нанес другому мужчине удар в лицо, от чего последний упал, а первый мужчина наклонился к нему. Из показаний свидетеля С. следует, что в указанное время и в указанном месте он слышал голос мужчины, просившего вернуть ему телефон, видел силуэты двух людей, один из которых наносил другому удары в туловище, кроме того видел человека, лежавшего на разметке пешеходного перехода.
Допрошенные в судебном заседании свидетели П. и Л. показали о случайной встрече в указанное время с ранее незнакомым им Шориным, который сказал им оказать помощь мужчине, лежащему на пешеходном переходе, где они обнаружили находящегося там без сознания мужчину, а неподалеку - женщину, у которой обнаружили кровь и порезы на куртке. Пришедший в себя мужчина пояснил, что это его сожительница.
Показания потерпевших А. и Т. данные в ходе предварительного расследования, оглашены судом в соответствии с требованиями ч. 3 ст. 281 УПК РФ, в связи с наличием существенных противоречий между ранее данными показаниями и показаниями, данными в суде. Протоколы их допросов соответствуют требованиям уголовно-процессуального закона. Потерпевшие были предупреждены следователем о возможности использования их показаний в качестве доказательств по уголовному делу, в том числе и в случае последующего отказа от них, а также об ответственности по ст. 307 и ст. 308 УК РФ. Соответствие показаний А. и Т. тексту протоколов допросов подтверждается подписями последних, оснований сомневаться в подлинности которых не имеется.
Вопреки утверждению адвоката, показания А. и Т., данные ими на стадии предварительного расследования, обоснованно признаны достоверными и допустимыми, поскольку они достаточно подробны, согласуются между собой, соответствуют показаниям свидетелей. Доводы потерпевших о том, что они не давали оглашенные показания, получили оценку суда и мотивированно отвергнуты им.
Мнение адвоката о том, что о невиновности Шорина в убийстве Т. свидетельствуют показания свидетелей Ф. и С. несостоятельно, поскольку последние не наблюдали все произошедшие события в целом, и их показания не исключают того, что на месте засвидетельствованного ими конфликта находилась женщина. Факт обнаружения свидетелем Ф. недалеко от места преступления паспорта на имя З. о пропаже которого первоначально не заявлялось, выводов суда также не опровергает.
Обстоятельства совершения Шориным преступлений в отношении З. А. Т. нашли объективное подтверждение в протоколах осмотра мест происшествия и трупов, протоколах предъявления предметов и лиц для опознания, выводах экспертов, согласно которым на куртке Шорина обнаружена кровь З. на клинке ножа, который опознан потерпевшим З. как нож, пропавший из квартиры после избиения З. обнаружена кровь а на рукояти ножа - смесь ДНК Т. и Шорина; у А. обнаружены повреждения на лице, не причинившие вреда здоровью, которые могли образоваться от не менее трех травмирующих воздействий тупым твердым предметом (предметами).
Исследовав результаты следственных действий, заключения экспертов о характере и степени вреда, причиненного здоровью потерпевших З. и Т. механизме образования телесных повреждений, причине их смерти, суд с учетом анализа совокупности доказательств, обоснованно пришел к выводу о причинении Шориным телесных повреждений, повлекших смерть потерпевших.
Суждение автора апелляционной жалобы о том, что обнаруженные на ноже следы крови должны были быть стерты в случае переноски его в кармане куртки Шорина, носит характер предположения, не основанного на доказательствах, так же как и другие доводы жалобы, содержащие сомнения относительно выводов проведенных по уголовному делу экспертиз.
В частности, отсутствие следов крови Т. на куртке Шорина, а также отсутствие крови на ногтевых пластинах с пальцев рук последнего, не ставит под сомнение вывод суда о причастности осужденного к совершению убийства Т. с учетом характера причиненных ей повреждений и того, что потерпевшая находилась в верхней одежде (куртке).
Вопреки утверждению адвоката, показания Шорина на стадии предварительного следствия по поводу механизма нанесения и локализации ударов ножом Т., ее расположения по отношению к нападавшему, как верно отмечено судом, не противоречат заключению эксперта по результатам судебно-медицинской экспертизы трупа последней, так как согласно заключению (т. 3, л.д. 7 - 15) обнаруженные на теле потерпевшей раны имеют направления раневых каналов как сверху-вниз, так и снизу-вверх, а потерпевшая вероятнее всего была обращена к нападавшему задней частью туловища. Данные обстоятельства, установленные экспертом, соответствуют показаниям Шорина при их проверке на месте преступления, с учетом иллюстрационной таблицы к протоколу данного следственного действия.
Таким образом, суд дал оценку доказательствам, исследованным в ходе судебного разбирательства, в их совокупности, при этом указал основания, по которым одни доказательства приняты, а другие отвергнуты. Тот факт, что данная оценка доказательств не совпадает с позицией стороны защиты, не свидетельствует о нарушении судом требований уголовно-процессуального закона и не является основанием к отмене или изменению судебного решения.
Изложенные доказательства и другие, перечисленные в приговоре, судом обоснованно признаны достаточными для формирования вывода о виновности осужденного в совершении преступлений. Существенных противоречий в исследованных доказательствах, которые бы не были устранены судом, Судебная коллегия не усматривает.
Предложенные в апелляционной жалобе суждения относительно нелогичности поведения осужденного, о возможности причинения смерти потерпевшим при обстоятельствах, отличных от установленных судом, о приведении следователем показаний Шорина и потерпевших, данных на досудебной стадии, в соответствие с версией следствия, являются собственным мнением адвоката, противоречащим представленным доказательствам.
Доводы адвоката о том, что органом предварительного следствия и судом не было установлено точное время совершения преступлений, с достоверностью не установлено место совершения разбоя и убийства Т., а также мотив убийства, являются несостоятельными, поскольку в ходе производства по делу все указанные обстоятельства, подлежащие доказыванию в соответствии со ст. 73 УПК РФ, были установлены и нашли отражение в описательно-мотивировочной части приговора.
Как следует из приговора и подтверждается показаниями Шорина на стадии предварительного следствия, осужденный напал на А. из корыстных побуждений, после чего с целью удержания имущества, применил насилие к Т., совершив ее убийство. То есть действия осужденного определялись корыстным мотивом.
Содеянное осужденным получило надлежащую юридическую оценку. Действия Шорина, квалифицированные органом предварительного следствия по п. п. "а", "з" ч. 2 ст. 105, п. "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ, окончательно квалифицированы судом по ч. 4 ст. 111, п. "в" ч. 4 ст. 162, п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего З. как совершение разбойного нападения на А. и Т. с применением предмета, используемого в качестве оружия, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшей Т. а также как совершение убийства Т. сопряженное с разбоем. Указанная квалификация является правильной, а выводы суда в данной части мотивированы в приговоре.
Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену или изменение приговора, Судебная коллегия не усматривает.
При назначении наказания судом в полной мере учтены обстоятельства совершенных Шориным преступлений и степень общественной опасности содеянного, характеризующие данные о личности, наличие смягчающих и отягчающего обстоятельств, влияние назначенного наказания на исправление осужденного. Оснований для признания иных обстоятельств смягчающими, судом обоснованно не установлено.
Каких-либо исключительных обстоятельств, связанных с целями и мотивами преступлений, поведением виновного во время и после совершения преступлений, других обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности преступлений, а, следовательно, и для применения положений ст. 64 УК РФ, по делу не установлено.
Наказание Шорину назначено в соответствии с требованиями уголовного закона. При этом, вопреки доводам стороны защиты, при определении вида и размера наказания суд не связан позицией государственного обвинителя.
Таким образом, Судебная коллегия полагает, что наказание осужденному назначено соразмерно содеянному и оснований для признания назначенного наказания несправедливым, в силу его суровости, не имеется.
Гражданские иски потерпевших З. и Т. о взыскании с осужденного в их пользу в счет компенсации морального вреда разрешены судом в соответствии с требованиями ст. ст. 151, 1099, 1101 ГК РФ, на основе принципа разумности и справедливости, с учетом обстоятельств дела, нравственных страданий потерпевших и материального положения Шорина. Решение суда по предъявленному гражданскому иску достаточно мотивировано.
Учитывая вышеизложенное и руководствуясь ст. ст. 389.13 - 389.14, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, Судебная коллегия
определила:
приговор Свердловского областного суда от 21 сентября 2017 года в отношении Шорина Даниила Денисовича оставить без изменения, апелляционную жалобу адвоката Фоминых О.Б. - без удовлетворения.