ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 10 октября 2022 г. N 78-КГ22-36-К3
УИД 78RS0019-01-2019-008637-88
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в составе
председательствующего Пчелинцевой Л.М.,
судей Фролкиной С.В. и Юрьева И.М.
рассмотрела в открытом судебном заседании 10 октября 2022 г. кассационную жалобу Филиппова Алексея Юрьевича на решение Приморского районного суда г. Санкт-Петербурга от 24 августа 2020 г., апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 31 марта 2021 г. и определение судебной коллегии по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 25 августа 2021 г.
по делу N < ... > Приморского районного суда г. Санкт-Петербурга по иску Филиппова Алексея Юрьевича к Санкт-Петербургскому государственному бюджетному стационарному учреждению социального обслуживания "Дом-интернат для престарелых и инвалидов N 1" о возложении обязанности заключить договор, взыскании неосновательного обогащения.
Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Фролкиной С.В., выслушав объяснения Филиппова А.Ю., его представителя по доверенности Шишина С.В., поддержавших доводы кассационной жалобы, возражения на кассационную жалобу представителя Санкт-Петербургского государственного бюджетного стационарного учреждения социального обслуживания "Дом-интернат для престарелых и инвалидов N 1" по доверенности Виноградовой М.В., Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации
установила:
Филиппов Алексей Юрьевич 12 августа 2019 г. обратился в суд с иском к Санкт-Петербургскому государственному бюджетному стационарному учреждению социального обслуживания "Дом-интернат для престарелых и инвалидов N 1" (далее также - Санкт-Петербургский дом-интернат для престарелых и инвалидов N 1, учреждение) и с учетом уточнения исковых требований в порядке статьи 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации просил взыскать с ответчика неосновательное обогащение в размере 68 243,28 руб. и возложить на учреждение обязанность заключить с ним договор о предоставлении социальных услуг в стационарной форме социального обслуживания с 1 июля 2019 г. с изложением пункта 3.1 данного договора в следующей редакции: "размер ежемесячной платы за предоставление услуг, предусмотренных настоящим договором, рассчитывается на основе тарифов на социальные услуги и не превышает 75 процентов пенсии получателя социальных услуг. Стоимость услуги, предусмотренной настоящим договором на день его заключения, должна быть рассчитана исходя из размера пенсии получателя социальных услуг по состоянию на 1 июля 2019 г. и может изменяться в связи с изменением пенсии в течение срока действия договора" и пункта 5.3 этого договора в редакции: "при несоблюдении условий договора получателем социальных услуг или при несоблюдении условий договора учреждением договор может быть расторгнут по решению суда в соответствии с законодательством Российской Федерации".
В обоснование исковых требований Филиппов А.Ю. указал, что он с марта 2007 года проживает и зарегистрирован в Санкт-Петербургском доме-интернате для престарелых и инвалидов N 1, является инвалидом I группы. Ежегодно между ним и учреждением заключались договоры о стационарном обслуживании граждан пожилого возраста и инвалидов, по условиям которых плата за стационарное обслуживание составляла 75 процентов от суммы получаемой Филипповым А.Ю. пенсии. В 2019 году ему стало известно о незаконном взимании с него Санкт-Петербургским домом-интернатом для престарелых и инвалидов N 1, начиная с 1 июля 2017 г. платы за социальные услуги в размере 75 процентов его среднедушевого дохода с учетом получаемой им ежемесячной денежной выплаты.
По мнению Филиппова А.Ю., Санкт-Петербургский дом-интернат для престарелых и инвалидов N 1 в нарушение положений части 2 статьи 35 Федерального закона от 28 декабря 2013 г. N 442-ФЗ "Об основах социального обслуживания граждан в Российской Федерации" незаконно взимал с него плату за предоставление социальных услуг в размере 75 процентов среднедушевого дохода получателя социальных услуг в месяц, включив в расчет этой платы помимо пенсии сумму начисляемой ему ежемесячной денежной выплаты, чем незаконно ухудшил условия предоставления социальных услуг по сравнению с установленными ему условиями по состоянию на 31 декабря 2014 г. Характер правоотношений между поставщиком и получателем социальных услуг (Санкт-Петербургским домом-интернатом для престарелых и инвалидов N 1 и Филипповым А.Ю.) является длящимся, и новый размер платы за социальные услуги не мог превышать размер такой платы по состоянию на 31 декабря 2014 г. (не более 75 процентов установленной получателю социальных услуг пенсии).
Филиппов А.Ю. считает, что поскольку плата за социальные услуги, определенная как 75 процентов его среднедушевого дохода с учетом ежемесячной денежной выплаты, выше, чем размер такой платы по состоянию на 31 декабря 2014 г. (не более 75 процентов получаемой им социальной пенсии по инвалидности), и взималась с него без установленных законом оснований, то у Санкт-Петербургского дома-интерната для престарелых и инвалидов N 1 за период с 1 июля 2017 г. по июль 2019 года возникло неосновательное обогащение в размере 68 243,28 руб.
Филиппов А.Ю. также ссылался на то, что 26 июня 2019 г. Санкт-Петербургский дом-интернат для престарелых и инвалидов N 1 предложил ему заключить договор о предоставлении социальных услуг в стационарной форме социального обслуживания с условием о том, что плата за оказание услуг по договору составит 35 процентов от величины тарифов, установленных для стационарной формы социального обслуживания, и не сможет превышать 75 процентов среднедушевого дохода получателя социальных услуг. От согласования предложенных Филипповым А.Ю. условий такого договора о размере ежемесячной платы за предоставление услуг, предусмотренных договором, который рассчитывается на основе тарифов на социальные услуги и не может превышать 75 процентов пенсии получателя социальных услуг, учреждение уклоняется.
Решением Приморского районного суда г. Санкт-Петербурга от 24 августа 2020 г. в удовлетворении исковых требований Филиппова А.Ю. отказано.
Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 31 марта 2021 г. решение суда первой инстанции оставлено без изменения.
Определением судебной коллегии по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 25 августа 2021 г. судебные постановления судов первой и апелляционной инстанций оставлены без изменения.
В поданной в Судебную коллегию по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации кассационной жалобе Филиппова А.Ю. ставится вопрос о передаче жалобы с делом для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации для отмены состоявшихся по делу судебных постановлений, как незаконных.
Определением судьи Верховного Суда Российской Федерации Фролкиной С.В. от 26 мая 2022 г. Филиппову А.Ю. восстановлен срок подачи кассационной жалобы в Судебную коллегию по гражданским дела Верховного Суда Российской Федерации на решение Приморского районного суда г. Санкт-Петербурга от 24 августа 2020 г., апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 31 марта 2021 г. и определение судебной коллегии по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 25 августа 2021 г.
По результатам изучения доводов кассационной жалобы судьей Верховного Суда Российской Федерации Фролкиной С.В. 28 июня 2022 г. дело истребовано в Верховный Суд Российской Федерации, и ее же определением от 12 сентября 2022 г. кассационная жалоба с делом передана для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации.
В судебное заседание Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации не явился представитель третьего лица Комитета по социальной политике Санкт-Петербурга, надлежаще извещенный о времени и месте рассмотрения дела в суде кассационной инстанции, от него поступил письменный отзыв на кассационную жалобу, в котором содержится ходатайство о рассмотрении дела в отсутствие представителя, при этом сведений о причинах неявки он не представил. Руководствуясь частью 4 статьи 390.12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации считает возможным рассмотреть дело в отсутствие указанного лица.
Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, письменных возражений на нее Санкт-Петербургского дома-интерната для престарелых и инвалидов N 1 и письменного отзыва на кассационную жалобу Комитета по социальной политике Санкт-Петербурга, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит жалобу подлежащей удовлетворению.
Основаниями для отмены или изменения судебной коллегией Верховного Суда Российской Федерации судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального права и (или) норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов (статья 390.14 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации приходит к выводу, что в настоящем деле такого характера существенные нарушения норм материального права были допущены судебными инстанциями, и они выразились в следующем.
Судом установлено и следует из материалов дела, что Филиппов А.Ю., < ... > года рождения, является инвалидом I группы, со 2 февраля 2006 г. получает социальную пенсию по инвалидности в соответствии с пунктом 1 статьи 11 Федерального закона от 15 декабря 2001 г. N 166-ФЗ "О государственном пенсионном обеспечении в Российской Федерации", с 1 апреля 2007 г. - ежемесячную денежную выплату на основании пункта 1 статьи 28 Федерального закона от 24 ноября 1995 г. N 181-ФЗ "О социальной защите инвалидов в Российской Федерации".
19 февраля 2007 г. между Филипповым А.Ю. и Санкт-Петербургским домом-интернатом для престарелых и инвалидов N 1 был заключен договор о стационарном обслуживании граждан пожилого возраста и инвалидов. Плата за стационарное обслуживание была установлена в размере 75 процентов от общей суммы получаемой Филипповым А.Ю. пенсии.
31 марта 2016 г. в связи с изменением действующего законодательства между Филипповым А.Ю. и Санкт-Петербургским домом-интернатом для престарелых и инвалидов N 1 был заключен договор о предоставлении социальных услуг в стационарной форме социального обслуживания, по условиям которого стоимость оказываемых Санкт-Петербургским домом-интернатом для престарелых и инвалидов N 1 Филиппову А.Ю. социальных услуг стала составлять 75 процентов от его среднедушевого дохода (7 439,80 руб.), но не более размера ежемесячной платы за предоставление услуг, рассчитанных на основе тарифов на данные услуги, утвержденных Комитетом по социальной политике Санкт-Петербурга.
Уведомлением от 7 июня 2017 г. Санкт-Петербургский дом-интернат для престарелых и инвалидов N 1 разъяснил Филиппову А.Ю., что плата за предоставление социальных услуг составляет 75 процентов от его среднедушевого дохода, который складывается из пенсии, ежемесячной денежной выплаты и других доходов, и образует сумму 10 205,29 руб. в месяц.
В деле имеется заявление с подписью Филиппова А.Ю. от 16 июня 2017 г., адресованное Государственному учреждению - Управлению Пенсионного фонда Российской Федерации в Приморском районе Санкт-Петербурга (далее - УПФР в Приморском районе Санкт-Петербурга), о перечислении 75 процентов от суммы ежемесячной денежной выплаты в счет установленной платы за социальные услуги в стационарной форме социального обслуживания, предоставляемые ему Санкт-Петербургским домом-интернатом для престарелых и инвалидов N 1.
В дальнейшем 6 августа 2018 г. между Филипповым А.Ю. и Санкт-Петербургским домом-интернатом для престарелых и инвалидов N 1 был заключен договор о предоставлении социальных услуг в стационарной форме социального обслуживания, который предусматривал, что плата за оказание социальных услуг составляла 35 процентов от величины тарифов, установленных для стационарной формы социального обслуживания, и не могла превышать 75 процентов среднедушевого дохода Филиппова А.Ю. При этом расчетная ежемесячная стоимость социальных услуг была определена в размере 9 020,76 руб. Окончательная стоимость услуг (плата за оказание услуг) определялась ежемесячно по факту их оказания и указывалась в акте о социальных услугах, предоставленных поставщиком социальных услуг.
Договорные отношения между Санкт-Петербургским домом-интернатом для престарелых и инвалидов N 1 и Филипповым А.Ю. прекращены 1 августа 2019 г. по причине истечения срока оказания социальных услуг, установленного индивидуальной программой предоставления социальных услуг, и отказа Филиппова А.Ю. от заключения нового договора с Санкт-Петербургским домом-интернатом для престарелых и инвалидов N 1.
Разрешая спор и отказывая в удовлетворении исковых требований Филиппова А.Ю. о взыскании с ответчика неосновательного обогащения, суд первой инстанции сослался на положения Федерального закона от 28 декабря 2013 г. N 442-ФЗ "Об основах социального обслуживания граждан в Российской Федерации", Гражданского кодекса Российской Федерации, Правил определения среднедушевого дохода для предоставления социальных услуг бесплатно, утвержденных постановлением Правительства Российской Федерации от 18 октября 2014 г. N 1075, и исходил из того, что взимание учреждением социального обслуживания с граждан платы за стационарное обслуживание в размере 75 процентов не только из получаемой истцом пенсии, но и из ежемесячной денежной выплаты является правомерным при наличии добровольного согласия получателя такой выплаты.
По мнению суда первой инстанции, со стороны ответчика не имелось неосновательного обогащения, поскольку удержание из ежемесячной денежной выплаты Филиппова А.Ю. производилось УПФР в Приморском районе Санкт-Петербурга на основании его личного волеизъявления, а также действующих в спорный период договоров, которые не оспорены и не признаны судом в установленном порядке недействительными.
Отказывая Филиппову А.Ю. в удовлетворении исковых требований о возложении на ответчика обязанности заключить с ним договор на определенных условиях, суд первой инстанции отметил, что согласно пункту 5.3 имеющегося в материалах дела договора о предоставлении социальных услуг в стационарной форме социального обслуживания от 1 июля 2019 г. (далее - договор от 1 июля 2019 г.) при несоблюдении условий данного договора получателем услуги, исполнитель вправе расторгнуть договор, а получатель услуги обязан произвести оплату за фактически оказанные услуги. Суд первой инстанции счел, что условие о возможности расторжения договора на оказание социальных услуг исключительно в судебном порядке не соответствует действующему законодательству.
Суд первой инстанции также полагал, что пункт 3.1 договора от 1 июля 2019 г. о том, что плата за оказание услуг составляет 35 процентов от величины тарифов, установленных для стационарной формы социального обслуживания, и не может превышать 75 процентов среднедушевого дохода получателя услуг, не противоречит закону, в связи с чем с учетом положений статьи 421 Гражданского кодекса Российской Федерации оснований для утверждения этого пункта в редакции, предложенной Филипповым А.Ю., не имеется.
Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции и их правовым обоснованием, дополнительно указав, что до января 2015 года плата за стационарное обслуживание включала затраты только на приобретение продуктов питания, мягкого инвентаря и содержание предоставляемых помещений. С 2015 года за вносимую плату ответчиком предоставляется весь объем социально-бытовых и социально-медицинских услуг, предусмотренных индивидуальной программой предоставления социальных услуг. Следовательно, по условиям заключенного сторонами договора от 31 марта 2016 г. объем предоставляемых Филиппову А.Ю. социальных услуг был значительно расширен, в связи с чем изменение размера платы и ее определение с учетом действующего на момент заключения договора от 31 марта 2016 г. правового регулирования не может быть признано нарушающим права истца.
Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции, оставляя без изменения судебные постановления судов первой и апелляционной инстанций, не установила нарушения либо неправильного применения ими норм материального или процессуального права.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации считает, что выводы судов первой, апелляционной инстанций и кассационного суда общей юрисдикции основаны на неправильном толковании и применении норм материального права к спорным отношениям.
Как установлено судами первой и апелляционной инстанций, Филиппов А.Ю. поступил на стационарное социальное обслуживание в Санкт-Петербургский дом-интернат для престарелых и инвалидов N 1 в марте 2007 года.
Отношения в сфере социального обслуживания граждан пожилого возраста и инвалидов, а также вопросы установления экономических, социальных и правовых гарантий для граждан пожилого возраста и инвалидов на момент поступления Филиппова А.Ю. в учреждение социального обслуживания регулировались Федеральным законом от 2 августа 1995 г. N 122-ФЗ "О социальном обслуживании граждан пожилого возраста и инвалидов".
Социальное обслуживание граждан пожилого возраста и инвалидов включало в том числе стационарное социальное обслуживание в стационарных учреждениях социального обслуживания (домах-интернатах, пансионатах и других учреждениях социального обслуживания независимо от их наименования) (подпункт 3 пункта 1 статьи 16 Федерального закона от 2 августа 1995 г. N 122-ФЗ "О социальном обслуживании граждан пожилого возраста и инвалидов").
Согласно статье 24 Федерального закона от 2 августа 1995 г. N 122-ФЗ "О социальном обслуживании граждан пожилого возраста и инвалидов" порядок и условия предоставления бесплатного надомного, полустационарного и стационарного социального обслуживания, а также на условиях полной или частичной оплаты устанавливались органами исполнительной власти субъектов Российской Федерации.
В соответствии с Федеральным законом от 2 августа 1995 г. N 122-ФЗ "О социальном обслуживании граждан пожилого возраста и инвалидов", а также в целях повышения качества социально-бытовой помощи, оказываемой гражданам пожилого возраста и инвалидам в государственных и муниципальных стационарных учреждениях социального обслуживания, Правительством Российской Федерации было принято постановление от 17 апреля 2002 г. N 244 "О плате за стационарное обслуживание граждан пожилого возраста и инвалидов" (далее - постановление Правительства Российской Федерации от 17 апреля 2002 г. N 244).
Пунктом 1 указанного постановления было установлено, что плата за стационарное обслуживание граждан пожилого возраста и инвалидов в государственных и муниципальных учреждениях социального обслуживания, включающая затраты на приобретение продуктов питания и мягкого инвентаря, содержание предоставляемых жилых помещений, производится на основании договора о стационарном обслуживании, заключаемого между указанными гражданами (их законными представителями) и учреждениями. Размер ежемесячной платы за стационарное обслуживание определяется с учетом утвержденных в установленном порядке норм питания, нормативов обеспечения мягким инвентарем граждан пожилого возраста и инвалидов, сложившегося в регионе уровня потребительских цен, тарифов на оплату коммунальных услуг и не может превышать 75 процентов установленной им пенсии.
Аналогичные положения относительно размера ежемесячной платы за стационарное обслуживание в государственных стационарных учреждениях социального обслуживания были предусмотрены Примерным положением о порядке, условиях приема, перевода и выписки граждан пожилого возраста и инвалидов из государственных стационарных учреждений социального обслуживания населения Санкт-Петербурга, утвержденным приказом Комитета по труду и социальной защите населения Правительства Санкт-Петербурга от 17 апреля 2006 г. N 60 (подпункт 5.8 названного положения).
Федеральный закон от 2 августа 1995 г. N 122-ФЗ "О социальном обслуживании граждан пожилого возраста и инвалидов" и постановление Правительства Российской Федерации от 17 апреля 2002 г. N 244 утратили силу с 1 января 2015 г. в связи с принятием Федерального закона от 28 декабря 2013 г. N 442-ФЗ "Об основах социального обслуживания граждан в Российской Федерации" и изданием постановления Правительства Российской Федерации от 23 июня 2014 г. N 581 "Об изменении и признании утратившими силу некоторых актов Правительства Российской Федерации" соответственно.
С 1 января 2015 г. правовые, организационные и экономические основы социального обслуживания граждан в Российской Федерации, полномочия федеральных органов государственной власти и полномочия органов государственной власти субъектов Российской Федерации в сфере социального обслуживания граждан, права и обязанности получателей и поставщиков социальных услуг регулируются Федеральным законом от 28 декабря 2013 г. N 442-ФЗ "Об основах социального обслуживания граждан в Российской Федерации" (часть 1 статьи 1 этого закона).
В статье 3 Федерального закона от 28 декабря 2013 г. N 442-ФЗ "Об основах социального обслуживания граждан в Российской Федерации" даны понятия, используемые в целях названного федерального закона, в том числе понятие "получатель социальных услуг", означающее гражданина, который признан нуждающимся в социальном обслуживании и которому предоставляются социальная услуга или социальные услуги, и понятие "поставщик социальных услуг", означающее юридическое лицо независимо от его организационно-правовой формы и (или) индивидуальный предприниматель, осуществляющие социальное обслуживание (пункты 3 и 4 статьи 3 Федерального закона от 28 декабря 2013 г. N 442-ФЗ "Об основах социального обслуживания граждан в Российской Федерации").
Социальные услуги предоставляются гражданину на основании договора о предоставлении социальных услуг, заключаемого между поставщиком социальных услуг и гражданином или его законным представителем, в течение суток с даты представления индивидуальной программы поставщику социальных услуг (часть 1 статьи 17 Федерального закона от 28 декабря 2013 г. N 442-ФЗ "Об основах социального обслуживания граждан в Российской Федерации").
Существенными условиями договора о предоставлении социальных услуг являются положения, определенные индивидуальной программой, а также стоимость социальных услуг в случае, если они предоставляются за плату или частичную плату (часть 2 статьи 17 Федерального закона от 28 декабря 2013 г. N 442-ФЗ "Об основах социального обслуживания граждан в Российской Федерации").
В части 4 статьи 32 Федерального закона от 28 декабря 2013 г. N 442-ФЗ "Об основах социального обслуживания граждан в Российской Федерации" предусмотрено, что размер ежемесячной платы за предоставление социальных услуг в стационарной форме социального обслуживания рассчитывается на основе тарифов на социальные услуги, но не может превышать 75 процентов среднедушевого дохода получателя социальных услуг, рассчитанного в соответствии с частью 4 статьи 31 этого федерального закона.
Согласно части 4 статьи 31 Федерального закона от 28 декабря 2013 г. N 442-ФЗ "Об основах социального обслуживания граждан в Российской Федерации" порядок определения среднедушевого дохода для предоставления социальных услуг бесплатно для целей данного федерального закона устанавливается Правительством Российской Федерации.
Постановлением Правительства Российской Федерации от 18 октября 2014 г. N 1075 утверждены Правила определения среднедушевого дохода для предоставления социальных услуг бесплатно.
Виды доходов получателя социальных услуг, учитываемые при расчете среднедушевого дохода, определены в пункте 5 названных правил.
В соответствии с подпунктом "ж" пункта 5 этих правил при расчете среднедушевого дохода учитываются такие доходы, полученные в денежной форме, как пенсии, пособия, стипендии и иные аналогичные выплаты, полученные гражданином в соответствии с законодательством Российской Федерации или полученные от иностранной организации в связи с деятельностью ее обособленного подразделения в Российской Федерации.
Исходя из приведенных нормативных положений социальные услуги в стационарной форме социального обслуживания предоставляются гражданину - получателю социальных услуг на основании договора о предоставлении социальных услуг между поставщиком - юридическим лицом или индивидуальным предпринимателем и гражданином. Существенным условием такого договора является стоимость социальных услуг. Действовавшее до 1 января 2015 г. правовое регулирование закрепляло ограничение ежемесячной платы за стационарное обслуживание получателя социальных услуг - до 75 процентов установленной ему пенсии.
В настоящее время (с 1 января 2015 г. - даты введения в действие Федерального закона от 28 декабря 2013 г. N 442-ФЗ "Об основах социального обслуживания граждан в Российской Федерации") максимальный размер ежемесячной платы за предоставление социальных услуг не может превышать 75 процентов среднедушевого дохода получателя социальных услуг, то есть предельный размер ежемесячной платы за предоставление социальных услуг в стационарной форме изменен: вместо 75 процентов пенсии получателя социальных услуг он составляет 75 процентов среднедушевого дохода получателя социальных услуг. При расчете среднедушевого дохода получателя социальных услуг учитываются в том числе пенсии, пособия, стипендии и иные аналогичные выплаты, полученные гражданином в соответствии с законодательством Российской Федерации.
Законом Санкт-Петербурга от 26 декабря 2014 г. N 717-135 "О социальном обслуживании населения в Санкт-Петербурге" (пункт 6 статьи 7 закона) и постановлением Правительства Санкт-Петербурга от 30 июня 2016 г. N 530 "О размере платы за предоставление социальных услуг, порядке взимания платы за предоставление социальных услуг поставщиками социальных услуг в Санкт-Петербурге и внесении изменений в постановление Правительства Санкт-Петербурга от 29 декабря 2014 г. N 1283" (пункты 7, 8 приложения N 1 к постановлению) также установлено, что размер ежемесячной платы за предоставление социальных услуг в стационарной форме социального обслуживания рассчитывается на основе тарифов на социальные услуги и не может превышать семидесяти пяти процентов среднедушевого дохода получателя социальных услуг.
Вместе с тем Федеральным законом от 28 декабря 2013 г. N 442-ФЗ "Об основах социального обслуживания граждан в Российской Федерации" в статье 35 предусмотрены переходные положения.
В силу части 2 статьи 35 Федерального закона от 28 декабря 2013 г. N 442-ФЗ "Об основах социального обслуживания граждан в Российской Федерации" в рамках длящихся правоотношений для получателей социальных услуг, у которых право на получение социальных услуг возникло в соответствии с действовавшим до дня вступления в силу указанного федерального закона порядком предоставления социальных услуг в субъекте Российской Федерации, вновь устанавливаемые размеры платы за предоставление социальных услуг поставщиками социальных услуг в субъекте Российской Федерации и условия ее предоставления в соответствии с данным федеральным законом не могут быть выше размеров платы за предоставление этим лицам соответствующих социальных услуг, установленных по состоянию на 31 декабря 2014 г., а условия предоставления соответствующих социальных услуг не могут быть ухудшены по сравнению с условиями, установленными по состоянию на 31 декабря 2014 г.
Данной нормой закона, как следует из ее содержания, в связи с введением нового правового регулирования отношений по социальному обслуживанию граждан - получателей социальных услуг - в рамках длящихся правоотношений (то есть возникших до 1 января 2015 г.) с 1 января 2015 г. предписано при установлении поставщиками социальных услуг в субъекте Российской Федерации размера платы за предоставление социальных услуг этим гражданам не превышать ее размер по сравнению с тем, каким он был для них на 31 декабря 2014 г., а также не ухудшать условия предоставления социальных услуг по сравнению с теми условиями, которые были установлены для них по состоянию на 31 декабря 2014 г.
Приведенные нормативные положения, регламентирующие отношения по предоставлению гражданам социального обслуживания в стационарной форме, в том числе переходные положения, предусмотренные Федеральным законом от 28 декабря 2013 г. N 442-ФЗ "Об основах социального обслуживания граждан в Российской Федерации" в рамках длящихся правоотношений для получателей социальных услуг, судами первой и апелляционной инстанций применены неправильно.
Обращаясь в суд с исковыми требованиями о взыскании неосновательного обогащения, Филиппов А.Ю. ссылался на то, что Санкт-Петербургский дом-интернат для престарелых и инвалидов N 1 в нарушение положений части 2 статьи 35 Федерального закона от 28 декабря 2013 г. N 442-ФЗ "Об основах социального обслуживания граждан в Российской Федерации" с 2016 года заключал с ним договоры о предоставлении социальных услуг в стационарной форме социального обслуживания, в которых устанавливал плату за предоставление социальных услуг в размере 75 процентов среднедушевого дохода получателя социальных услуг в месяц, включая в расчет этой платы помимо социальной пенсии сумму начисляемой ему ежемесячной денежной выплаты и ухудшая тем самым условия предоставления ему социальных услуг по сравнению с теми условиями, которые были установлены для него по состоянию на 31 декабря 2014 г.
Суды первой и апелляционной инстанций не приняли во внимание длящийся характер правоотношений сторон (с 2007 года) с учетом переходных положений статьи 35 Федерального закона от 28 декабря 2013 г. N 442-ФЗ "Об основах социального обслуживания граждан в Российской Федерации", вследствие чего пришли к ошибочному выводу о том, что со стороны Санкт-Петербургского дома-интерната для престарелых и инвалидов N 1 не было неосновательного обогащения, со ссылкой на то, что удержание с Филиппова А.Ю. 75 процентов его среднедушевого дохода, включая ежемесячную денежную выплату, производилось на основании его личного волеизъявления и действующих в спорный период договоров о предоставлении социальных услуг в стационарной форме социального обслуживания, заключенных между истцом и ответчиком.
Судами первой и апелляционной инстанций не учтено, что Филиппов А.Ю., указывая в обоснование иска о взыскании неосновательного обогащения на то, что условия о размере платы за предоставление социальных услуг, содержащиеся в заключенных между ним и ответчиком с 2016 года договорах, нарушают требования закона, фактически заявлял о недействительности названных условий.
Общие правила недействительности сделок установлены параграфом 2 главы 9 Гражданского кодекса Российской Федерации.
В соответствии с пунктом 1 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).
Недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения (абзац первый пункта 1 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации).
При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом (пункт 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации).
Пунктом 1 статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что, за исключением случаев, предусмотренных пунктом 2 данной статьи или иным законом, сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.
Согласно пункту 2 статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.
Недействительность части сделки не влечет недействительности прочих ее частей, если можно предположить, что сделка была бы совершена и без включения недействительной ее части (статья 180 Гражданского кодекса Российской Федерации).
Из изложенных положений Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что по общему правилу сделка, не соответствующая требованиям закона, является оспоримой, ничтожной такая сделка является тогда, когда она еще и посягает на публичные интересы (интересы неопределенного круга лиц, обеспечение безопасности жизни и здоровья граждан, а также обороны и безопасности государства, охраны окружающей природной среды, нарушен явно выраженный запрет, установленный законом) либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц. Недействительная сделка не влечет юридических последствий и является недействительной с момента ее совершения.
К требованиям о возврате исполненного по недействительной сделке в силу подпункта 1 статьи 1103 Гражданского кодекса Российской Федерации подлежат применению правила, предусмотренные главой 60 Гражданского кодекса Российской Федерации ("Обязательства вследствие неосновательного обогащения"), если иное не установлено Гражданским кодексом Российской Федерации, другими законами или иными правовыми актами и не вытекает из существа соответствующих отношений.
Лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение), за исключением случаев, предусмотренных статьей 1109 Гражданского кодекса Российской Федерации (пункт 1 статьи 1102 Гражданского кодекса Российской Федерации).
Применительно к приведенным нормам Гражданского кодекса Российской Федерации и с учетом положений части 2 статьи 35 Федерального закона от 28 декабря 2013 г. N 442-ФЗ "Об основах социального обслуживания граждан в Российской Федерации" судам первой и апелляционной инстанций следовало дать оценку условиям договоров, заключенных с 2016 года между Филипповым А.Ю. и Санкт-Петербургским домом-интернатом для престарелых и инвалидов N 1, в части платы за предоставление социальных услуг, что судебными инстанциями сделано не было.
Суды первой и апелляционной инстанций, делая вывод о соответствии закону условий договора от 1 июля 2019 г. о размере платы за оказание социальных услуг в стационарной форме социального обслуживания (пункт 3.1) и об отсутствии со стороны ответчика неосновательного обогащения, привели статью 421 Гражданского кодекса Российской Федерации "Свобода договора" и ограничились ссылкой на то, что удержание в пользу Санкт-Петербургского дома-интерната для престарелых и инвалидов N 1 ежемесячной денежной выплаты Филиппова А.Ю. в размере 75 процентов производилось на основании его личного волеизъявления, а также действующих в спорный период договоров, заключенных между истцом и ответчиком, которые не оспорены и не признаны недействительными. При этом суды не учли то обстоятельство, что Филиппов А.Ю., < ... > года рождения, будучи инвалидом I группы, постоянно с марта 2007 года проживает в Санкт-Петербургском доме-интернате для престарелых и инвалидов N 1, является более слабой и зависимой стороной в спорных правоотношениях. Соответственно, в силу возраста и состояния здоровья Филиппов А.Ю., подписывая в 2016 году и последующие годы договоры о предоставлении социальных услуг, содержащие условия о плате за предоставление социальных услуг в размере 75 процентов среднедушевого дохода получателя социальных услуг в месяц (включая в расчет этой платы помимо пенсии сумму начисляемой ему ежемесячной денежной выплаты), а также адресованное УПФР в Приморском районе Санкт-Петербурга заявление от 16 июня 2017 г. об удержании с него в пользу Санкт-Петербургского дома-интерната для престарелых и инвалидов N 1 ежемесячной денежной выплаты в размере 75 процентов, мог не понимать, что условия этих договоров, как и подписанное им заявление в пенсионный орган, ухудшают его правовое положение в части ежемесячного размера платы за предоставление социальных услуг, который на 31 декабря 2014 г. не мог превышать 75 процентов установленной получателю услуг пенсии.
Указывая на применение к спорным отношениям положений статьи 421 Гражданского кодекса Российской Федерации о свободе договора, суды первой и апелляционной инстанций не приняли во внимание, что в силу положений пункта 4 этой нормы свобода договора не является безусловной, она ограничена рамками специального правового регулирования спорных отношений, в данном случае положениями части 2 статьи 35 Федерального закона от 28 декабря 2013 г. N 442-ФЗ "Об основах социального обслуживания граждан в Российской Федерации", предписывающей при установлении с 1 января 2015 г. поставщиками социальных услуг в субъекте Российской Федерации размера платы за предоставление социальных услуг гражданам, являвшимся получателями социальных услуг до 1 января 2015 г., не превышать ее размер по сравнению с тем, каким он был для таких граждан на 31 декабря 2014 г., а также не ухудшать условия предоставления социальных услуг по сравнению с теми условиями, которые были установлены для них по состоянию на 31 декабря 2014 г.
Довод суда апелляционной инстанции о том, что изменение условий об оплате социальных услуг в договорах, заключенных между истцом и ответчиком после 1 января 2015 г., в сторону увеличения обусловлено увеличением объема предоставляемых Санкт-Петербургским домом-интернатом для престарелых и инвалидов N 1 Филиппову А.Ю. социально-бытовых и социально-медицинских услуг, не основан на законе, так как противоречит части 2 статьи 35 Федерального закона от 28 декабря 2013 г. N 442-ФЗ "Об основах социального обслуживания граждан в Российской Федерации", которая устанавливает запрет на повышение для граждан, получавших социальное обслуживание в стационарное форме до 1 января 2015 г., размера платы за предоставление им социальных услуг, определенного по состоянию на 31 декабря 2014 г., - одного из существенных условий договора о предоставлении социальных услуг.
С учетом приведенного выше выводы судов первой и апелляционной инстанций о наличии у Санкт-Петербургского дома-интерната для престарелых и инвалидов N 1 законных оснований для взимания платы за социальное обслуживание Филиппова А.Ю. в размере 75 процентов не только из получаемой истцом пенсии, но и из ежемесячной денежной выплаты, об отсутствии со стороны ответчика неосновательного обогащения и, как следствие, об отказе Филиппову А.Ю. в удовлетворении исковых требований являются незаконными.
Нельзя признать правомерным и вывод судов первой и апелляционной инстанций о том, что предложенные Филипповым А.Ю. условия договора о возможности его расторжения исключительно в судебном порядке не соответствуют действующему законодательству. Судами первой и апелляционной инстанций не учтено, что такое условие договора о стационарном обслуживании граждан пожилого возраста и инвалидов было предложено Филипповым А.Ю. для случаев несоблюдения условий договора его сторонами - организацией, предоставляющей такие услуги, или получателем этих услуг, что согласуется с положениями статьи 46 Конституции Российской Федерации о праве каждого на судебную защиту и главы 29 Гражданского кодекса Российской Федерации об основаниях, условиях и порядке расторжения договора.
Кассационный суд общей юрисдикции, проверяя по кассационной жалобе Филиппова А.Ю. законность судебных постановлений судов первой и апелляционной инстанций, допущенные ими нарушения норм материального права не выявил и не устранил, тем самым не выполнил требования статьи 379.6 и частей 1 - 3 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.
При таких обстоятельствах решение суда первой инстанции, апелляционное определение суда апелляционной инстанции и определение суда кассационной инстанции нельзя признать законными. Они приняты с существенными нарушениями норм материального и процессуального права, повлиявшими на исход дела, без их устранения невозможны восстановление и защита нарушенных прав и законных интересов Филиппова А.Ю., что согласно статье 390.14 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации является основанием для отмены обжалуемых судебных постановлений и направления дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
При новом рассмотрении дела суду следует учесть изложенное и разрешить спор в соответствии с подлежащими применению к спорным отношениям сторон нормами материального права и установленными по делу обстоятельствами.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации, руководствуясь статьями 390.14, 390.15 и 390.16 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации,
определила:
решение Приморского районного суда г. Санкт-Петербурга от 24 августа 2020 г., апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 31 марта 2021 г. и определение судебной коллегии по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 25 августа 2021 г. по делу N 2-1322/2020 Приморского районного суда г. Санкт-Петербурга отменить.
Направить дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции - Приморский районный суд г. Санкт-Петербурга в ином составе суда.