1. Кредитор обязан принять исполнение, предложенное за должника третьим лицом, если исполнение обязательства возложено должником на указанное третье лицо.
2. Если должник не возлагал исполнение обязательства на третье лицо, кредитор обязан принять исполнение, предложенное за должника таким третьим лицом, в следующих случаях:
1) должником допущена просрочка исполнения денежного обязательства;
2) такое третье лицо подвергается опасности утратить свое право на имущество должника вследствие обращения взыскания на это имущество.
3. Кредитор не обязан принимать исполнение, предложенное за должника третьим лицом, если из закона, иных правовых актов, условий обязательства или его существа вытекает обязанность должника исполнить обязательство лично.
4. В случаях, если в соответствии с настоящей статьей допускается исполнение обязательства третьим лицом, оно вправе исполнить обязательство также посредством внесения долга в депозит нотариуса или произвести зачет с соблюдением правил, установленных настоящим Кодексом для должника.
5. К третьему лицу, исполнившему обязательство должника, переходят права кредитора по обязательству в соответствии со статьей 387 настоящего Кодекса. Если права кредитора по обязательству перешли к третьему лицу в части, они не могут быть использованы им в ущерб кредитору, в частности такие права не имеют преимуществ при их удовлетворении за счет обеспечивающего обязательства или при недостаточности у должника средств для удовлетворения требования в полном объеме.
6. Если третье лицо исполнило обязанность должника, не являющуюся денежной, оно несет перед кредитором установленную для данного обязательства ответственность за недостатки исполнения вместо должника.
Комментарий к ст. 313 ГК РФ
1. По общему правилу исполнение должно быть осуществлено должником - стороной в обязательстве. Однако в большинстве случаев кредитору безразлично, кто предоставит ему соответствующее имущественное благо, поскольку это не приводит к изменению субъектов обязательства и ответственным перед кредитором по-прежнему остается должник.
Учитывая это, комментируемая статья закрепляет возможность исполнения обязательства третьим лицом за должника.
2. Привлечение к исполнению третьего лица (возложение исполнения), как правило, производится должником.
В качестве правового основания возложения исполнения обычно выступает договор последнего с третьим лицом. Вместе с тем комментируемая статья выносит за свои пределы вопрос об основаниях возложения исполнения, как и в целом - об отношениях третьего лица с должником (см.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: Общие положения. М., 1998. С. 300 (автор главы - М.И. Брагинский)). Соответственно, кредитор, принимая исполнение от третьего лица, не должен проверять наличие и действительность правового основания такого возложения.
3. Пункт 1 комментируемой статьи устанавливает общее правило о том, что третье лицо, исполняющее обязательство за должника, является надлежащим субъектом исполнения. Как следствие, такое исполнение должно быть принято кредитором. В противном случае кредитор будет рассматриваться как просрочивший принятие исполнения (см. п. 2 ст. 406 ГК и коммент. к ней).
Изъятие из указанного правила - обязанность личного исполнения обязательства должником - может быть установлена законом (см., например, п. 1 ст. 770, ст. 780 ГК) либо вытекать из условий обязательства или его существа. Так, специфика предмета предполагает личное исполнение обязательства по созданию произведения литературы, науки или искусства. В подобной ситуации кредитор вправе не принимать исполнения, произведенного третьим лицом.
4. Начальное предложение п. 1 комментируемой статьи не должно толковаться обособленно от второго и приводить к выводу о невозможности возложения исполнения на третье лицо в случаях, когда исполнение должно быть произведено лично должником.
Пункт 1 комментируемой статьи направлен на защиту интересов кредитора. При этом законодатель не вмешивается в отношения должника и третьего лица. Единственным последствием возложения на третье лицо исполнения обязательства в нарушение установленного законом или договором запрета является право кредитора не принимать подобного исполнения (подробнее см.: Сарбаш С.В. Исполнение договорного обязательства. М., 2005. С. 126 - 129).
Следует иметь в виду, что закон не возлагает на кредитора обязанности воспользоваться предоставленной ему возможностью отказа. Поскольку рассматриваемое правило направлено именно на его защиту, кредитор может самостоятельно решить, соответствует ли предложенное третьим лицом в нарушение установленных запретов исполнение его интересам. Принятие кредитором такого исполнения придает ему надлежащий характер и, как следствие, прекращает обязательство.
5. При возложении исполнения обязательства на третье лицо должник не выбывает из правоотношения. Этим возложение исполнения отличается от перевода долга (см. ст. 391 ГК и коммент. к ней), результатом которого является замена должника. Как следствие, ответственным перед кредитором продолжает оставаться должник, а у кредитора отсутствует право требования к третьему лицу.
Должник, возложивший исполнение обязательства на третье лицо, непосредственно отвечает перед кредитором за действия указанного лица (см. ст. 403 ГК и коммент. к ней). Так, в случае нарушения денежного обязательства третьим лицом, на которое было возложено исполнение этого обязательства, проценты, предусмотренные ст. 395 ГК, взыскиваются не с этого лица, а с должника на тех же основаниях, что и за собственные нарушения (п. 9 Постановления ВС и ВАС N 13/14).
Поскольку третье лицо не вступает в правоотношение с кредитором, оно не приобретает каких-либо притязаний к кредитору и в случае, когда отпало основание возложения (например, при расторжении договора третьего лица с должником, на основании которого было произведено возложение). В подобной ситуации третье лицо не вправе истребовать от кредитора возврата исполненного, а может предъявить иск о возврате неосновательно сбереженного имущества от должника (п. 13 письма ВАС N 49).
6. Должник вправе возложить на третье лицо исполнение не только договорного, но и иного, в частности деликтного или кондикционного, обязательства.
7. При возложении исполнения на третье лицо произведенное последним надлежащее исполнение прекращает обязательство (см. ст. 408 ГК и коммент. к ней).
8. Третье лицо может исполнить обязательство за должника и при отсутствии возложения со стороны последнего по собственной инициативе. По смыслу п. 2 комментируемой статьи в подобном случае третье лицо должно получить согласие должника на такое исполнение. Согласие представляет собой одностороннюю сделку должника и порождает правовые последствия с момента восприятия волеизъявления третьим лицом. Последствия, аналогичные согласию, порождает и последующее одобрение произведенного третьим лицом исполнения со стороны должника. Поскольку закон не предусматривает специальных правил относительно формы такого согласия (одобрения) в силу положений п. 1 ст. 159 ГК (см. коммент. к ней), оно может быть совершено устно, в том числе посредством конклюдентных действий.
9. Последствия для должника исполнения, произведенного третьим лицом по собственной инициативе, регулируются правилами гл. 50 ГК "Действия в чужом интересе без поручения".
При отсутствии условий, указанных в ст. 980 ГК (например, если третье лицо не было лишено возможности испросить согласие либо действия третьего лица преследовали исключительно цель возникновения задолженности должника перед ним или умаления деловой репутации последнего), произведенное третьим лицом исполнение приводит к неосновательному обогащению должника. Однако возврат такого неосновательного обогащения должен быть исключен в силу п. 4 ст. 1109 ГК. Кроме того, должник, которому подобным исполнением был причинен имущественный или моральный вред, вправе требовать его возмещения (подробнее см.: Сарбаш С.В. Исполнение договорного обязательства. С. 140).
10. Как исключение п. 2 комментируемой статьи предусматривает возможность исполнения обязательства третьим лицом и при отсутствии согласия должника (более того, даже при его запрете). Основанием такого исполнения комментируемая норма устанавливает опасность утраты третьим лицом права на имущество должника вследствие обращения кредитором взыскания на это имущество.
Данная формулировка, заимствованная, видимо, из § 268 ГГУ, представляется не совсем удачной. Она оставляет без реальной защиты иные законные интересы третьего лица, не подпадающие под указанные условия.
Еще менее удачными являются приводимые комментируемой нормой примеры прав третьего лица, которые могут подвергнуться утрате, - право аренды и право залога. Обращение взыскания на имущество собственника по его обязательствам является производным способом приобретения права собственности (см. ст. 237 ГК и коммент. к ней). Таким образом, в силу присущего и праву аренды (ст. 617 ГК), и праву залога (см. ст. 353 ГК и коммент. к ней) свойства следования эти права не прекратятся, а перейдут как обременения к новому собственнику (иное мнение см.: Сарбаш С.В. Исполнение договорного обязательства. С. 144). Лишь в случае продажи заложенного имущества с публичных торгов (подп. 4 п. 1 ст. 352 ГК) право залога прекращается. Соответственно, комментируемая норма защищает лишь интерес последующих залогодержателей при обращении взыскания на предмет залога и реализации его первым залогодержателем.
11. В изъятие из общего правила ст. 408 ГК (см. коммент. к ней) надлежащее исполнение, произведенное третьим лицом в случаях, указанных в п. 2 комментируемой статьи, влечет не прекращение обязательства должника, а переход прав кредитора по этому обязательству к третьему лицу.
Указанная ситуация является частным случаем перехода прав кредитора к другому лицу в силу закона (см. ст. 387 ГК и коммент. к ней). Соответственно, к такому переходу применяются положения п. п. 2, 3 ст. 382, ст. ст. 383 - 386, 388, 412 ГК.
Судебная практика по статье 313 ГК РФ
В кассационной жалобе общество настаивает на том, что к отношениям сторон подлежит применению статья 313 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющая условия и последствия исполнения обязательства за должника третьим лицом, что ошибочно не учтено судами апелляционной инстанции и округа.
Однако, кредитный договор заключен между банком и должником в 2008 году; действия по исполнению обязательств должника (заемщика) общество совершало в 2011-2013 годах. Следовательно, к отношениям сторон могли бы быть применены положения статьи 313 Гражданского кодекса Российской Федерации только в редакции, действующей до вступления в силу Федерального закона от 08.03.2015 N 42-ФЗ.
Определение Верховного Суда РФ от 20.01.2017 N 308-ЭС16-19209 по делу N А63-12218/2015
При разрешении спора суды руководствовались статьями 309, 310, 313, 314, 382, 384, 389, 539, 544, 548 Гражданского кодекса Российской Федерации, положениями Жилищного кодекса Российской Федерации, Правилами предоставления коммунальных услуг собственникам и пользователям помещений в многоквартирных домах и жилых домов, утвержденными постановлением Правительства Российской Федерации от 06.05.2011 N 354, Правилами, обязательными при заключении договоров снабжения коммунальными ресурсами для целей оказания коммунальных услуг, утвержденными постановлением Правительства Российской Федерации от 14.02.2012 N 124.
Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 25.01.2017 N 305-ЭС16-15945 по делу N А41-108121/2015
Разрешая спор, суды первой и апелляционной инстанций, руководствуясь положениями статей 313 и 327 Гражданского кодекса Российской Федерации, а также статьи 33 и пункта 3 статьи 48 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), исходили из того, что основания для введения процедуры наблюдения отсутствуют, поскольку задолженность перед заявителями погашена в полном объеме.
Определение Верховного Суда РФ от 24.01.2017 N 306-ЭС16-20056(1,4) по делу N А12-45751/2015
Разрешая спор, суды первой и апелляционной инстанций, оценив представленные доказательства по правилам статей 65, 71 и 168 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации и руководствуясь положениями статей 313, 387, 395 Гражданского кодекса Российской Федерации, статей 16, 71 и 100 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", исходили из наличия денежных обязательств должника перед ПАО "Сбербанк России" по соглашению от 29.01.2010 и частичного исполнения этих денежных обязательств Поповой Л.Л. за должника, в связи с чем признавали требование Поповой Л.Л. в размере 44 315 000 руб. основного долга и 12 259 351,40 руб. финансовых санкций обоснованным и включили его в реестр требований кредиторов.
Определение Верховного Суда РФ от 24.01.2017 N 306-ЭС16-20056(2,5) по делу N А12-45751/2015
Разрешая спор, суды первой и апелляционной инстанций, оценив представленные доказательства по правилам статей 65, 71 и 168 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации и руководствуясь положениями статей 313, 387, 395 Гражданского кодекса Российской Федерации, статей 16, 71 и 100 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", исходили из наличия денежных обязательств должника перед ПАО "Сбербанк России" по соглашению от 29.01.2010 и частичного исполнения этих денежных обязательств Поповым В.А. за должника, в связи с чем признавали требование Попова В.А. в размере 18 247 000 руб. основного долга и 2 268 169,61 руб. финансовых санкций обоснованным и включили его в реестр требований кредиторов.
Определение Верховного Суда РФ от 01.02.2017 N 305-ЭС16-17046 по делу N А40-122040/2014
Суды, исходя из надлежащей оценки представленных в материалы дела доказательств по правилам главы 7 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, руководствуясь статьями 8, 11, 12, 301, 305, 307 - 310, 313, 330, 450 Гражданского кодекса Российской Федерации, установив факт выполнения обществом "Позитрон" своих обязательств по спорному договору в полном объеме, правомерно отказали в удовлетворении исковых требований.
Определение Верховного Суда РФ от 01.02.2017 N 307-ЭС16-1895 по делу N А52-242/2016
Руководствуясь статьей 313 Гражданского кодекса Российской Федерации, судебной практикой рассмотрения подобных споров суды учитывали, что ответчик как добросовестный кредитор разумно полагал, что истец исполняет обязанность по оплате потребленной закрытым акционерным обществом "Псковкирпич" электрической энергии с согласия последнего, поэтому пришли к правомерному выводу об отсутствии неосновательного обогащения на стороне ответчика.
Определение Верховного Суда РФ от 13.02.2017 N 308-ЭС16-19257 по делу N А32-42078/2015
Суды, исходя из оценки представленных в материалы дела доказательств по правилам статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, руководствуясь статьями 308, 313, 1102 Гражданского кодекса Российской Федерации, положениями Федерального закона от 26.03.2003 N 35-ФЗ "Об электроэнергетике", Правил технологического присоединения энергопринимающих устройств потребителей электрической энергии, объектов по производству электрической энергии, а также объектов электросетевого хозяйства, принадлежащих сетевым организациям и иным лицам, к электрическим сетям, утвержденных постановлением Правительства Российской Федерации от 27.12.2004 N 861, пришли к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения иска по мотивам недоказанности возникновения на стороне компании неосновательного обогащения за счет общества.
Определение Верховного Суда РФ от 14.02.2017 N 302-ЭС16-20446 по делу N А19-22374/2011
В рамках дела N А19-22374/2011 общество "С-Менеджмент" обратилось в арбитражный суд с заявлением о процессуальной замене взыскателя в связи с частичной оплатой долга в порядке статьи 313 Гражданского кодекса Российской Федерации. Определением Арбитражного суда Иркутской области от 30.05.2016, оставленным без изменения постановлением Четвертого арбитражного апелляционного суда от 21.09.2016 и постановлением Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 15.12.2016, в удовлетворении заявления отказано.
Определение Верховного Суда РФ от 20.02.2017 N 303-ЭС17-488 по делу N А51-137/2016
Исследовав и оценив доказательства по делу в соответствии со статьей 71 АПК РФ, суд апелляционной инстанции установил, что в данном случае имело место исполнение обществом "Курилгео" за общество "Истина" денежного обязательства, возложенного на него истцом путем перечисления 990 000 руб. обществу "Порт Пойнт"; договоры, во исполнение обязательств по которым ответчику были перечислены денежные средства, не заключены, и, руководствуясь статьями 313, 1102, 1107 Гражданского кодекса Российской Федерации, положениями информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 11.01.2000 N 49 "Обзор практики рассмотрения споров, связанных с применения норм о неосновательном обогащении", постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.03.2016 N 7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств", взыскал с общества "Порт Пойнт" в пользу общества "Истина" 990 000 руб. неосновательного обогащения, а также проценты за пользование чужими денежными средствами.
Определение Верховного Суда РФ от 21.02.2017 N 305-ЭС16-21124 по делу N А41-1427/2015
Оценив представленные доказательства, руководствуясь положениями статей 313, 382, 387 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьей 48 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суды не установили оснований для процессуальной замены стороны, поскольку не усмотрели правопреемства в материальном правоотношении, сделав вывод о том, что общество "Сантех-Альянс", осуществившее платеж за ответчика без его ведома и поручения, не приобрело права кредитора по исполненному им обязательству по отношению к ЗАО "Подольский ДСК".