Судебная практика ГК РФ

Отказывая в удовлетворении заявленных каждой из сторон требований, суды, руководствуясь пунктом 1 статьи 67 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьей 10 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью", исходили из того, что в действиях каждой из сторон не установлено состава корпоративного правонарушения, за которое предусмотрена санкция в виде исключения из состава участников хозяйственного общества.

Отказывая в удовлетворении заявленных каждой из сторон требований, суды, руководствуясь пунктом 1 статьи 67 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьей 10 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью", исходили из того, что в действиях каждой из сторон не установлено состава корпоративного правонарушения, за которое предусмотрена санкция в виде исключения из состава участников хозяйственного общества.

Руководствуясь статьей 131 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), статьями 1226, 1486, 1514 Гражданского кодекса Российской Федерации, учитывая, что общество не использовало возможность приобретения товарного знака по основаниям Закона о банкротстве, суд округа пришел к выводу о том, что требование о досрочном прекращении правовой охраны товарного знака подлежит оставлению без рассмотрения применительно к пункту 2 части 1 статьи 148 АПК РФ.

Руководствуясь статьей 131 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), статьями 1226, 1486, 1514 Гражданского кодекса Российской Федерации, учитывая, что общество не использовало возможность приобретения товарного знака по основаниям Закона о банкротстве, суд округа пришел к выводу о том, что требование о досрочном прекращении правовой охраны товарного знака подлежит оставлению без рассмотрения применительно к пункту 2 части 1 статьи 148 АПК РФ.

АО "Банк Интеза" обратилось в Арбитражный суд Свердловской области с заявлением о признании незаконными действий (бездействия) финансового управляющего Мелеховой И.А., выразившихся в нарушении очередности погашения требований, установленной статьей 213.27 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", и взыскании денежных средств.

Разрешая спор, суды трех инстанций руководствовались статьями 309, 310, 401, 410, 421, 425, 614, 665, 1102 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - Гражданский кодекс), положениями Федерального закона от 29.10.1998 N 164-ФЗ "О финансовой аренде (лизинге)" (далее - Закон о лизинге), разъяснениями, приведенными в пунктах 2, 3, 3.1 - 3.6, 4 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 14.03.2014 N 17 "Об отдельных вопросах, связанных с договором выкупного лизинга" (далее - постановление Пленума от 14.03.2014 N 17), в пункте 10 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 06.06.2014 N 35 "О последствиях расторжения договора", в пункте 66 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.03.2016 N 7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств", в пункте 19 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 11.06.2020 N 6 "О некоторых вопросах применения положений Гражданского кодекса Российской Федерации о прекращении обязательств", в пункте 10 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 14.03.2014 N 16 "О свободе договора и ее пределах" (далее - постановление Пленума от 14.03.2014 N 16).

Отказывая во введении наблюдения в отношении общества и оставляя заявление банка без рассмотрения, суд первой инстанции, с выводами которого согласился суд округа, руководствовался пунктом 2 статьи 7, пунктом 3 статьи 48 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", статьей 5 Федерального закона от 01.12.1990 N 395-I "О банках и банковской деятельности". Суды исходил из того, что в рассматриваемом случае заявитель не вправе воспользоваться упрощенным порядком инициирования процедуры банкротства без предъявления вступившего в законную силу судебного акта, подтверждающего наличие и размер задолженности.

Разрешая обособленный спор, суды руководствовались положениями статей 71, 100, 213.24 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", статьями 15, 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации и, установив наличие причинно-следственной связи между противоправными действиями должника и причиненными кредитору убытками, восстановив срок на подачу заявления ввиду уважительности причин его пропуска, признали требование подлежащим включению в реестр требований кредиторов третьей очереди.

1. При наличии условий, предусмотренных статьями 3, 7, пунктом 2 статьи 213.3, пунктами 1 и 2 статьи 213.5 Федерального закона от 26 октября 2002 года N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), кредитор вправе требовать возбуждения дела о банкротстве как должника по основному обязательству, так и поручителя, а при наличии нескольких поручителей - дела о банкротстве каждого из них или любого в отдельности. Существование иного обеспечения по тому же основному обязательству (например, залога, независимой гарантии) само по себе не препятствует возбуждению дела о банкротстве поручителя.

Отменяя судебные акты судов первой и апелляционной инстанций, суд округа указал, что по смыслу пунктов 15 - 18 статьи 110 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) и пункта 5 статьи 448 Гражданского кодекса Российской Федерации в случае отказа единственного участника признанных несостоявшимися торгов от заключения договора конкурсный управляющий или организатор торгов обязаны возвратить такому участнику ранее внесенный задаток. Условиями типового договора о задатке, размещенного на электронной торговой площадке, предусмотрена обязанность организатора торгов по возврату задатка. В связи с этим ликвидация общества "Новые технологии" не влияет на указанную обязанность организатора торгов, как не имеет значение дальнейшее перечисление денежных средств обществу "Новые технологии" и распределение их между кредиторами должника.

Разрешая разногласия, суд первой инстанции применил дифференцированный подход к порядку уплаты налога на прибыль с продажи заложенного и незаложенного имущества должника. В части, касающейся имущества, не обеспеченного залогом, суд пришел к выводу о том, что налог на прибыль от продажи незаложенного имущества должника не может считаться текущим платежом, в связи с чем не подлежит удовлетворению преимущественно перед непогашенными требованиями кредиторов третьей очереди. В части порядка уплаты налога на прибыль от реализации заложенного имущества должника суд первой инстанции, ссылаясь на положения пункта 6 статьи 138 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) и определение Верховного Суда Российской Федерации от 08.04.2021 N 305-ЭС20-20287, указал, что соответствующий налог носит характер текущей задолженности и подлежит удовлетворению в режиме погашения расходов на обеспечение сохранности предмета залога и реализации его на торгах, то есть до начала расчетов с залоговым кредитором за счет средств, поступивших от реализации предмета залога (пункт 6 статьи 138 Закона о банкротстве).

Разрешая спор, суды руководствовались статьями 1, 8, 210, 296, 298, 309, 310, 330, 399, 539, 544 Гражданского кодекса Российской Федерации, Бюджетным кодексом Российской Федерации и, исследовав и оценив представленные по делу доказательства по правилам статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, пришли к выводу об отсутствии оснований для освобождения первого ответчика (потребитель) от оплаты поставленной истцом (продавец) электроэнергии и ответственности за просрочку оплаты.

Руководствуясь статьями 166 - 168, 210, 309, 310, 1102, 1107 Гражданского кодекса, суды отказали в удовлетворении требований, указав, что вступившими в законную силу судебными актами по делу N А40-67975/2018 сделка по передаче ответчику в собственность спорных помещений признана недействительной, в связи с чем у него не возникла обязанность по их содержанию.

Принимая обжалуемые заявителем судебные акты, суды, руководствуясь нормами права, регулирующими спорные правоотношения, исходили из недоказанности истцом обстоятельств, являющихся основанием для удовлетворения иска, в том числе ввиду истечения срока исковой давности по заявленному требованию, что является самостоятельным основанием для отказа в иске (пункт 2 статьи 199 Гражданского кодекса Российской Федерации, пункт 15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.09.2015 N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности").

Соответственно, в случае нарушения равноценности встречных предоставлений сторон на момент расторжения договора сторона, передавшая деньги либо иное имущество во исполнение договора, вправе требовать от другой стороны возврата исполненного в той мере, в какой встречное предоставление является неравноценным, чтобы исключить возникновение неосновательного обогащения (пункт 1 статьи 1102 ГК РФ).

Разрешая спор, суды руководствовались статьями 12, 190 - 192, 309, 310, 539, 544, 1102 Гражданского кодекса Российской Федерации, Федеральным законом от 26.03.2003 N 35-ФЗ "Об электроэнергетике", Основными положениями функционирования розничных рынков электрической энергии, утвержденными постановлением Правительства Российской Федерации от 04.05.2012 N 442, и, исследовав и оценив представленные по делу доказательства по правилам статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, пришли к выводу об отсутствии оснований для освобождения ответчика (абонент) от оплаты безучетного потребления электрической энергии.

Отказывая в удовлетворении жалоб, суды руководствовались положениями статей 20.3, 213.9 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" и исходили из недоказанности заявителем недобросовестного и противоправного поведения финансового управляющего, противоречащего целям процедуры банкротства должника и повлекшего нарушение прав и законных интересов заявителя, учитывая, что в отношении действий, направленных на реализацию имущества должника, были приняты обеспечительные меры, а сами торги были проведены в нарушение условий утвержденного судом положения о порядке, условиях и о сроках реализации имущества должника, отменяя торги, финансовый управляющий не допустил негативных последствий для кредиторов, поскольку имущество на последующих торгах реализовано по более высокой цене, что привело к наиболее полному пополнению конкурсной массы должника.

Исследовав и оценив представленные доказательства по правилам статьи 71 АПК РФ, в том числе материалы административного дела, руководствуясь подпунктом 2 пункта 6 статьи 1483 ГК РФ, учитывая Правила составления, подачи и рассмотрения документов, являющихся основанием для совершения юридически значимых действий по государственной регистрации товарных знаков, знаков обслуживания, коллективных знаков, утвержденные приказом Министерства экономического развития Российской Федерации от 20.07.2015 N 482, согласившись с выводом Роспатента о высокой степени сходства и вероятности смешения заявленного на регистрацию обозначения с каждым из противопоставленных товарных знаков в отношении однородных товаров и услуг, Суд по интеллектуальным правам, признав оспариваемое решение Роспатента соответствующим действующему законодательству, отказал в удовлетворении требований общества.

Освобождая должника от дальнейшего исполнения требований кредиторов, суды руководствовались положениями статьи 213.28 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", разъяснениями, изложенными в пунктах 45, 46 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 13.10.2015 N 45 "О некоторых вопросах, связанных с введением в действие процедур, применяемых в делах о несостоятельности (банкротстве) граждан", и исходили из отсутствия обстоятельств, свидетельствующих о противоправности действий должника, направленных на умышленное причинение ущерба кредиторам, уклонение от исполнения своих обязательств, сокрытие своего имущества и доходов, воспрепятствование деятельности финансового управляющего, недобросовестном поведении и признаках преднамеренного или фиктивного банкротства.