ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 4 апреля 2022 г. N 32-КГ21-25-К1
УИД 64RS0010-01-2018-001312-79
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в составе
председательствующего Пчелинцевой Л.М.,
судей Фролкиной С.В. и Вавилычевой Т.Ю.
рассмотрела в открытом судебном заседании 4 апреля 2022 г. кассационную жалобу Вологина Бориса Борисовича, Вологина Дениса Борисовича и Вологина Алексея Борисовича на решение Вольского районного суда Саратовской области от 29 декабря 2020 г., апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Саратовского областного суда от 19 мая 2021 г. и определение судебной коллегии по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции от 26 августа 2021 г.
по делу N 2-1-80/2020 Вольского районного суда Саратовской области по иску Вологина Бориса Борисовича, Вологина Дениса Борисовича и Вологина Алексея Борисовича к государственному учреждению здравоохранения "Областной клинический онкологический диспансер" о компенсации морального вреда.
Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Фролкиной С.В., возражения на кассационную жалобу представителя государственного учреждения здравоохранения "Областной клинический онкологический диспансер" по доверенности Карпова С.А., заключение прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации Власовой Т.А., полагавшей кассационную жалобу обоснованной, а обжалуемые судебные постановления подлежащими отмене в части определения размера компенсации морального вреда с направлением дела в этой части на новое рассмотрение в суд первой инстанции, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации
установила:
Вологин Борис Борисович, Вологин Денис Борисович и Вологин Алексей Борисович 13 августа 2018 г. обратились в суд с иском к государственному учреждению здравоохранения "Областной клинический онкологический диспансер" (далее также - Областной клинический онкологический диспансер, медицинское учреждение) о компенсации морального вреда.
В обоснование заявленных требований Вологин Б.Б., Вологин Д.Б., Вологин А.Б. указали, что 16 сентября 2017 г. умерла Вологина Любовь Георгиевна, < ... > года рождения, являвшаяся супругой Вологина Б.Б. и матерью Вологина Д.Б., Вологина А.Б. По мнению истцов, смерть Вологиной Л.Г. произошла вследствие ненадлежащего оказания ей Областным клиническим онкологическим диспансером медицинской помощи, а именно: при поступлении в это медицинское учреждение Вологиной Л.Г. был поставлен неверный диагноз, неправильно выбрана тактика ее лечения, лекарственные средства, рекомендованные Вологиной Л.Г. врачами-онкологами в г. Москве, были заменены сотрудниками Областного клинического онкологического диспансера на недопустимые аналоги, в период с июля по 16 сентября 2017 г. никакого лечения Вологиной Л.Г. не проводилось.
Обращаясь в суд с настоящим иском, Вологин Б.Б., Вологин Д.Б., Вологин А.Б. ссылались на то, что им в связи со смертью Вологиной Л.Г., наступившей вследствие некачественно оказанной Областным клиническим онкологическим диспансером медицинской помощи, причинены нравственные и физические страдания, в связи с чем они просили суд взыскать с Областного клинического онкологического диспансера компенсацию морального вреда в размере 5 000 000 руб. в пользу каждого из истцов.
Представители ответчика в суде первой инстанции иск не признали.
Решением Вольского районного суда Саратовской области от 21 декабря 2018 г. в иске Вологина Б.Б., Вологина Д.Б., Вологина А.Б. к Областному клиническому онкологическому диспансеру о компенсации морального вреда, причиненного смертью человека, отказано.
С Вологина Б.Б., Вологина Д.Б., Вологина А.Б. в пользу бюджетного учреждения здравоохранения Воронежской области "Воронежское областное бюро судебно-медицинской экспертизы" взысканы судебные расходы на проведение экспертизы в размере 144 382 руб. в равных долях, по 48 127,33 руб. с каждого из истцов.
Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Саратовского областного суда от 29 марта 2019 г. решение суда первой инстанции оставлено без изменения.
Определением Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 28 октября 2019 г. решение Вольского районного суда Саратовской области от 21 декабря 2018 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Саратовского областного суда от 29 марта 2019 г. отменены, дело направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции - Вольский районный суд Саратовской области.
При новом рассмотрении дела Вологиным Б.Б., Вологиным Д.Б., Вологиным А.Б. были уточнены исковые требования. Истцы просили суд взыскать с Областного клинического онкологического диспансера в пользу каждого из них компенсацию морального вреда в размере 15 750 000 руб.
Решением Вольского районного суда Саратовской области от 29 декабря 2020 г. с Областного клинического онкологического диспансера взыскано в счет компенсации морального вреда в пользу Вологина Б.Б. - 50 000 руб., Вологина Д.Б. - 60 000 руб. и Вологина А.Б. - 40 000 руб.
Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Саратовского областного суда от 19 мая 2021 г. решение суда первой инстанции оставлено без изменения.
Определением судебной коллегии по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции от 26 августа 2021 г. решение суда первой инстанции и апелляционное определение суда апелляционной инстанции оставлены без изменения.
В поданной в Судебную коллегию по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации кассационной жалобе Вологина Б.Б., Вологина Д.Б. и Вологина А.Б. ставится вопрос об изменении решения Вольского районного суда Саратовской области от 29 декабря 2020 г. в части определения размера подлежащей взысканию в пользу истцов компенсации морального вреда, а также об отмене в указанной части апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Саратовского областного суда от 19 мая 2021 г. и определения судебной коллегии по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции от 26 августа 2021 г., как незаконных.
По результатам изучения доводов кассационной жалобы 7 декабря 2021 г. судьей Верховного Суда Российской Федерации Фролкиной С.В. дело истребовано в Верховный Суд Российской Федерации, и ее же определением от 7 февраля 2022 г. кассационная жалоба с делом передана для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации.
В судебное заседание Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации истцы Вологин Б.Б., Вологин Д.Б. и Вологин А.Б., представители третьих лиц Министерства здравоохранения Саратовской области и Министерства финансов Саратовской области, надлежаще извещенные о времени и месте рассмотрения дела в суде кассационной инстанции, не явились, сведений о причинах неявки не представили. Руководствуясь частью 4 статьи 390.12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц, участвующих в деле.
Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит жалобу подлежащей удовлетворению.
Основаниями для отмены или изменения судебной коллегией Верховного Суда Российской Федерации судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального права и (или) норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов (статья 390.14 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ)).
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации приходит к выводу, что при рассмотрении настоящего дела судебными инстанциями были допущены такого рода существенные нарушения норм материального и процессуального права в части, касающейся определения размера подлежащей взысканию в пользу Вологина Б.Б., Вологина Д.Б. и Вологина А.Б. компенсации морального вреда, и они выразились в следующем.
Судом установлено и следует из материалов дела, что Вологина Л.Г., < ... > года рождения, состояла с 7 декабря 1974 г. в браке с Вологиным Б.Б.
Вологин Д.Б. и Вологин А.Б. являются сыновьями Вологиной Л.Г. и Вологина Б.Б.
Вологина Л.Г. с 21 июля 2006 г. находилась на учете в государственном учреждении здравоохранения "Вольский межрайонный онкологический диспансер" Министерства здравоохранения Саратовской области (в настоящее время в связи с реорганизацией - Областной клинический онкологический диспансер) с диагнозом "рак < ... > ".
02 февраля 2007 г. ответчиком Вологиной Л.Г. была проведена операция по радикальному удалению < ... > , после которой назначен и проведен курс лучевой терапии.
С апреля 2007 года по июнь 2016 года Вологина Л.Г. неоднократно проходила контрольные обследования, прогрессирования заболевания выявлено не было.
С июня 2016 года состояние здоровья Вологиной Л.Г. ухудшилось, 4 августа 2016 г. Областным клиническим онкологическим диспансером был проведен онкоконсилиум, установленный диагноз "плеврит справа" был расценен как прогрессирование заболевания, выявлены метастазы в правое легкое, Вологиной Л.Г. был рекомендован курс химиотерапии по определенной схеме.
13 декабря 2016 г. Вологина Л.Г. обратилась в общество с ограниченной ответственностью "Центр инновационных медицинских технологий" (г. Москва), где было проведено соответствующее исследование, поставлен диагноз, назначен курс химиотерапии по соответствующей схеме.
27 января 2017 г. Областным клиническим онкологическим диспансером проведен онкоконсилиум, установлен диагноз " < ... > ", выработана схема лечения.
25 мая 2017 г. на приеме в поликлинике Вольского филиала Областного клинического онкологического диспансера у Вологиной Л.Г. выявлено образование - < ... > .
28 июня 2017 г. Областным клиническим онкологическим диспансером проведен онкоконсилиум, в связи с прогрессированием заболевания Вологина Л.Г. переведена в IV клиническую группу.
16 сентября 2017 г. Вологина Л.Г. умерла.
Согласно медицинскому свидетельству о смерти, выданному 16 сентября 2017 г. поликлиникой N 2 государственного учреждения здравоохранения Саратовской области "Вольская районная больница", причина смерти Вологиной Л.Г. - "раковая интоксикация, < ... > ".
По ходатайству Вологина А.Б. для установления наличия или отсутствия причинно-следственной связи между действиями (бездействием) сотрудников Областного клинического онкологического диспансера и смертью Вологиной Л.Г. определением Вольского районного суда Саратовской области от 19 сентября 2018 г. по настоящему делу была назначена судебно-медицинская экспертиза, проведение которой было поручено специалистам бюджетного учреждения здравоохранения Воронежской области "Воронежское областное бюро судебно-медицинской экспертизы" (далее - Воронежское областное бюро судебно-медицинской экспертизы).
В соответствии с заключением судебно-медицинской экспертизы Воронежского областного бюро судебно-медицинской экспертизы от 29 ноября 2018 г. Вологиной Л.Г. был неверно установлен патогистологический диагноз " < ... > II степени злокачественности" при отсутствии признаков этого заболевания; ухудшение состояния здоровья Вологиной Л.Г., обусловленное непоказанным обширным оперативным вмешательством и проведенной лучевой терапией, повлекшее за собой его длительное расстройство (более 21 дня), находится в прямой связи с дефектом диагностики и квалифицируется как причинившее средней тяжести вред здоровью. Назначенное и проведенное Вологиной Л.Г. лечение (радикальное удаление < ... > и лучевая терапия) по ошибочно диагностированному процессу привело к ухудшению состояния здоровья Вологиной Л.Г., выразившемуся в длительном расстройстве здоровья. В отсутствие объективно установленной причины наступления смерти Вологиной Л.Г. разрешить вопрос о возможной связи между недостатками (дефектом) оказания медицинской помощи и ее смертью не представляется возможным.
По ходатайству представителя Областного клинического онкологического диспансера для установления правильности поставленного диагноза сотрудниками медицинского учреждения Вологиной Л.Г. в 2006 году и 2016 - 2017 годах, организации и проведения лечебного процесса медицинским учреждением в отношении Вологиной Л.Г. определением Вольского районного суда Саратовской области от 20 января 2020 г. по настоящему делу была назначена судебно-медицинская экспертиза, проведение которой было поручено экспертам государственного бюджетного учреждения Ростовской области "Бюро судебно-медицинской экспертизы" (далее - ГБУ Ростовской области "Бюро судебно-медицинской экспертизы").
В соответствии с заключением эксперта ГБУ Ростовской области "Бюро судебно-медицинской экспертизы" от 29 июля 2020 г. по данным повторных пересмотров цитологических и гистологических препаратов в 2006 году у Вологиной Л.Г. рак < ... > отсутствовал. Имели место нарушения обязательных требований Стандарта медицинской помощи больным со злокачественным новообразованием < ... > (при оказании специализированной помощи), утвержденного приказом Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от 9 октября 2006 г. N 700. В 2016 году диагноз < ... > установлен, по-видимому, неверно. Наличие метастазов < ... > не подтверждено. < ... > не могла быть прогрессом рака < ... > . Проведенная Вологиной Л.Г. в 2007 году операция на < ... > повлиять на развитие < ... > не могла. Облучение является одним из предполагаемых факторов возникновения < ... > . Химиотерапевтическое лечение всегда отрицательно влияет на общее состояние здоровья, так как химиопрепараты по своей сути - яды.
Разрешая спор и удовлетворяя исковые требования Вологина Б.Б., Вологина Д.Б. и Вологина А.Б. о компенсации морального вреда, суд первой инстанции сослался на положения статьи 38 Конституции Российской Федерации, статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации, статей 150, 151, пунктов 1, 2 статьи 1064, статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации, статей 2, 4, пункта 1 статьи 37, пункта 2 статьи 64, пунктов 2 и 3 статьи 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", разъяснения, содержащиеся в пунктах 1 и 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", и сделал вывод о наличии оснований для взыскания с ответчика в пользу истцов компенсации морального вреда в связи с их переживаниями по поводу состояния здоровья близкого для них человека, длительным нахождением всей семьи в стрессовом состоянии.
При этом суд первой инстанции исходил из того, что в ходе судебного разбирательства нашел подтверждение факт ненадлежащего оказания Областным клиническим онкологическим диспансером медицинской помощи Вологиной Л.Г., выразившийся в неправильном установлении ей в 2006 году диагноза " < ... > ", что повлекло в 2007 году непоказанное обширное оперативное вмешательство в виде проведенной в этом учреждении операции по радикальному удалению < ... > Вологиной Л.Г. и проведение ей курса лучевой терапии, приведшие к ухудшению состояния здоровья, причинению вреда здоровью средней тяжести. Суд первой инстанции счел такие вмешательства дефектом оказания медицинской помощи ввиду того, что какого-либо злокачественного новообразования у Вологиной Л.Г. в 2006 - 2007 годах не было, показаний для хирургического лечения в 2007 году путем радикального удаления < ... > и последующего проведения лучевой терапии также не имелось.
Определяя размер подлежащей взысканию с Областного клинического онкологического диспансера компенсации морального вреда в пользу Вологина А.Б. в сумме 40 000 руб., Вологина Д.Б. - 60 000 руб., Вологина Б.Б. - 50 000 руб., суд первой инстанции указал, что принимает во внимание длительное непроживание Вологина А.Б. (сына Вологиной Л.Г.) с матерью, наличие у него своей семьи, поддержание им с родственниками семейных отношений, совместное проживание Вологина Д.Б. (сына Вологиной Л.Г.), являющегося инвалидом II группы с детства, с родителями, его нуждаемость в заботе со стороны матери, совместное проживание Вологина Б.Б., являющегося инвалидом III группы по общему заболеванию, с супругой Вологиной Л.Г., а также показания допрошенных в качестве свидетелей работников Областного клинического онкологического диспансера Д., С. и М., данные ими в судебном заседании 27 декабря 2019 г., о том, что они в этом медицинском учреждении во время нахождения Вологиной Л.Г. на стационарном лечении истцов не видели, никто из них Вологину Л.Г. не навещал и состоянием ее здоровья не интересовался.
Суд апелляционной инстанции согласился с размером компенсации морального вреда, определенным судом первой инстанции в отношении каждого из истцов, не усмотрел оснований для его увеличения, приведя довод о том, что такой размер установлен судом первой инстанции с учетом требований разумности и справедливости, степени нравственных и физических страданий, которые истцы претерпевали в связи с причинением вреда здоровью близкого человека.
Судебная коллегия по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции, оставляя без изменения судебные постановления судов первой и апелляционной инстанций, сделала вывод о том, что судебными инстанциями при рассмотрении настоящего дела не было допущено нарушений норм материального и процессуального права.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации полагает, что судебными инстанциями были допущены существенные нарушения норм материального и процессуального права при определении размера подлежащей взысканию с Областного клинического онкологического диспансера в пользу Вологина Б.Б., Вологина Д.Б. и Вологина А.Б. компенсации морального вреда, связанного с ненадлежащим оказанием медицинской помощи их близкому человеку - Вологиной Л.Г.
К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесено право на охрану здоровья (статья 41 Конституции Российской Федерации).
Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений (часть 1 статьи 41 Конституции Российской Федерации).
Базовым нормативным правовым актом, регулирующим отношения в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, является Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (далее также - Федеральный закон "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").
В статье 4 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" закреплены такие основные принципы охраны здоровья граждан, как соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи (пункты 1, 2, 5 - 7 статьи 4 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").
Медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент - физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (пункты 3, 9 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").
В пункте 21 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" определено, что качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.
Критерии оценки качества медицинской помощи согласно части 2 статьи 64 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с частью 2 статьи 76 этого федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.
Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (части 2 и 3 статьи 98 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").
Из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, следует, что право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.
Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.
Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда (часть 1 статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).
Согласно разъяснениям, изложенным в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" (в редакции от 6 февраля 2007 г.), под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина (абзац первый пункта 2 названного постановления Пленума).
Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др. (абзац второй пункта 2 указанного постановления Пленума).
Пунктом 1 статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что семья, материнство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства. Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав.
Исходя из норм Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, статей 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. К числу таких нематериальных благ относится жизнь и здоровье, охрана которых гарантируется государством в том числе путем оказания медицинской помощи. В случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому лицу.
Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающей общие основания ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.
В соответствии с пунктом 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.
При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).
Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).
В соответствии с разъяснениями, изложенными в пункте 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", при рассмотрении требований о компенсации причиненного гражданину морального вреда необходимо учитывать, что размер компенсации зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств и не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального ущерба, убытков и других материальных требований. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий.
Из изложенного следует, что право на компенсацию морального вреда возникает при наличии предусмотренных законом оснований и условий ответственности за причинение вреда, а именно физических или нравственных страданий потерпевшего, то есть морального вреда как последствия нарушения личных неимущественных прав гражданина или посягательства на принадлежащие ему нематериальные блага, а также неправомерного действия (бездействия) причинителя вреда, причинной связи между неправомерными действиями и моральным вредом, вины причинителя вреда. Поскольку, предусматривая в качестве способа защиты нематериальных благ компенсацию морального вреда, закон (статьи 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) устанавливает лишь общие принципы для определения размера такой компенсации, суду при разрешении спора о компенсации морального вреда необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимание фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав пострадавшей стороны как основополагающие принципы, предполагающие установление судом баланса интересов сторон. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении во избежание произвольного завышения или занижения судом суммы компенсации.
Приведенным нормативным положениям, регулирующим отношения по компенсации морального вреда и вопросы определения размера такой компенсации, разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению обжалуемые судебные постановления не отвечают.
Устанавливая подлежащую взысканию с Областного клинического онкологического диспансера в пользу Вологина Б.Б., Вологина Д.Б. и Вологина А.Б. компенсацию морального вреда в размере 50 000 руб., 60 000 руб. и 40 000 руб. соответственно, суд первой инстанции не обосновал в решении, почему эти суммы, которые значительно ниже заявленных Вологиным Б.Б., Вологиным Д.Б. и Вологиным А.Б. к взысканию с Областного клинического онкологического диспансера сумм компенсации морального вреда (15 750 000 руб.), являются достаточными для компенсации причиненных Вологину Б.Б., Вологину Д.Б. и Вологину А.Б. Областным клиническим онкологическим диспансером физических и нравственных страданий в связи с ненадлежащим оказанием их близкому человеку (Вологиной Л.Г.) медицинской помощи.
Судом первой инстанции не учтено, что, по смыслу действующего правового регулирования, размер компенсации морального вреда определяется исходя из установленных при разбирательстве дела характера и степени понесенных истцами физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями каждого из них, и иных заслуживающих внимания обстоятельств дела.
Суд первой инстанции, указывая на наличие оснований для взыскания с Областного клинического онкологического диспансера в пользу истцов компенсации морального вреда в связи с их переживаниями по поводу состояния здоровья близкого для них человека Вологиной Л.Г., не привел мотивы относительно того, какие конкретно обстоятельства дела повлияли на размер взысканных сумм компенсации морального вреда каждому из истцов и какие из этих обстоятельств послужили основанием для значительного снижения размера сумм компенсации морального вреда по сравнению с заявленными истцами в иске.
Согласно статье 67 ГПК РФ суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Результаты оценки доказательств суд обязан отразить в решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими.
Решение суда должно быть законным и обоснованным. Суд основывает решение только на тех доказательствах, которые были исследованы в судебном заседании (статья 195 ГПК РФ).
Частью 1 статьи 196 ГПК РФ предусмотрено, что при принятии решения суд оценивает доказательства, определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для рассмотрения дела, установлены и какие обстоятельства не установлены, каковы правоотношения сторон, какой закон должен быть применен по данному делу и подлежит ли иск удовлетворению.
В мотивировочной части решения суда должны быть указаны выводы суда, вытекающие из установленных им обстоятельств дела, доказательства, на которых основаны выводы суда об обстоятельствах дела и доводы в пользу принятого решения, мотивы, по которым суд отверг те или иные доказательства, принял или отклонил приведенные в обоснование своих требований и возражений доводы лиц, участвующих в деле (пункт 2 части 4 статьи 198 ГПК РФ).
Оценка доказательств и отражение ее результатов в судебном решении являются проявлением дискреционных полномочий суда, необходимых для осуществления правосудия, вытекающих из принципа самостоятельности судебной власти, что, однако, не предполагает возможность оценки судом доказательств произвольно и в противоречии с законом.
Данные требования процессуального закона судом первой инстанции при разрешении исковых требований Вологина Б.Б., Вологина Д.Б. и Вологина А.Б. о компенсации морального вреда не выполнены, выводы суда первой инстанции о размере компенсации морального вреда, взыскиваемой в пользу истцов, в нарушение норм материального права об основаниях, принципах и критериях определения размера компенсации морального вреда не мотивированы, в решении суда первой инстанции доводы в обоснование размера присужденной истцам компенсации морального вреда со ссылкой на конкретные доказательства не приведены.
Между тем Вологин Б.Б., Вологин Д.Б. и Вологин А.Б. в обоснование требования о компенсации морального вреда и ее размера ссылались на то, что в связи с установлением Областным клиническим онкологическим диспансером в 2006 году Вологиной Л.Г. неправильного диагноза " < ... > II степени злокачественности" они как близкие люди пациента находились в шоковом состоянии. Ввиду ошибочного удаления ответчиком Вологиной Л.Г. < ... > и проведения ей лучевой терапии, причинения вреда здоровью средней тяжести, лишения ее надлежащего курса лечения и возможности сохранить жизнь Областной клинический онкологический диспансер подверг Вологина Б.Б., Вологина Д.Б. и Вологина А.Б. колоссальным переживаниям относительно состояния здоровья Вологиной Л.Г., нарушил их право на семейную жизнь. В результате смерти Вологиной Л.Г. истцам были причинены существенные нравственные страдания, выразившиеся в чувстве скорби из-за потери близкого человека, в эмоциональном стрессе, переживаниях, потере благоприятных условий жизни и радости жизни, в угнетенном психическом состоянии, связанном с безнаказанностью медицинского персонала ответчика.
Этим доводам Вологина Б.Б., Вологина Д.Б., Вологина А.Б. и приводимым в их обоснование обстоятельствам при определении размера компенсации морального вреда суд первой инстанции, вопреки требованиям статей 56, 67, 196, 198 ГПК РФ, не дал надлежащей правовой оценки, то есть, по сути, не выяснил степень тяжести причиненных Областным клиническим онкологическим диспансером истцам физических и нравственных страданий и не учел степень вины причинителя вреда, что привело к необоснованному снижению судом первой инстанции размера компенсации морального вреда, заявленного Вологиным Б.Б., Вологиным Д.Б., Вологиным А.Б. к взысканию с ответчика.
Суд апелляционной инстанции, рассматривая апелляционную жалобу Вологина Б.Б., Вологина Д.Б., Вологина А.Б., содержащую доводы о произвольном определении судом первой инстанции размера компенсации морального вреда, взысканного с Областного клинического онкологического диспансера в пользу истцов, в нарушение положений статьи 327, 327.1 ГПК РФ фактически эти доводы не рассмотрел и ограничился лишь формальной ссылкой на нормы Гражданского кодекса Российской Федерации, регулирующие вопросы компенсации морального вреда и закрепляющие принципы определения размера такой компенсации.
В судебном постановлении суда апелляционной инстанции, вопреки требованиям части 3 статьи 329 ГПК РФ не указаны мотивы, по которым доводы апелляционной жалобы Вологина Б.Б., Вологина Д.Б., Вологина А.Б. отклонены.
Ввиду изложенного вывод судов первой и апелляционной инстанций о присуждении Вологину Б.Б., Вологину Д.Б., Вологину А.Б. компенсации морального вреда в размере 50 000 руб., 60 000 руб. и 40 000 руб. соответственно, как не основанный на законе, нельзя признать правомерным.
Суд кассационной инстанции, проверяя по кассационной жалобе Вологина Б.Б., Вологина Д.Б., Вологина А.Б. законность судебных постановлений судов первой и апелляционной инстанций, допущенные судебными инстанциями нарушения норм материального и процессуального права не выявил и не устранил, тем самым не выполнил требования статьи 379.6 и частей 1, 2, 3 статьи 379.7 ГПК РФ.
Приведенные обстоятельства, по мнению Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации, свидетельствуют о формальном подходе судебных инстанций к разрешению исковых требований Вологина Б.Б., Вологина Д.Б., Вологина А.Б. о компенсации морального вреда, связанного с ненадлежащим оказанием медицинской помощи их близкому человеку - Вологиной Л.Г., что привело к нарушению задач и смысла гражданского судопроизводства, установленных статьей 2 ГПК РФ.
В связи с этим решение суда первой инстанции, апелляционное определение суда апелляционной инстанции, а также определение суда кассационной инстанции нельзя признать законными в части, касающейся определения размера подлежащей взысканию в пользу Вологина Б.Б., Вологина Д.Б. и Вологина А.Б. компенсации морального вреда. Они приняты в этой части с существенным нарушением норм материального и процессуального права, повлиявшим на исход дела, без его устранения невозможна защита нарушенных прав и законных интересов Вологина Б.Б., Вологина Д.Б. и Вологина А.Б., что согласно статье 390.14 ГПК РФ является основанием для отмены в указанной части обжалуемых судебных постановлений и направления дела в отмененной части на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
При новом рассмотрении дела в части, касающейся определения размера подлежащей взысканию в пользу Вологина Б.Б., Вологина Д.Б. и Вологина А.Б. компенсации морального вреда, суду следует разрешить спор в соответствии с подлежащими применению к спорным отношениям сторон нормами материального права, требованиями гражданского процессуального законодательства и установленными по делу обстоятельствами.
Руководствуясь статьями 390.14 - 390.16 ГПК РФ, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации
определила:
решение Вольского районного суда Саратовской области от 29 декабря 2020 г., апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Саратовского областного суда от 19 мая 2021 г. и определение судебной коллегии по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции от 26 августа 2021 г. отменить в части определения размера компенсации морального вреда в пользу Вологина Бориса Борисовича - 50 000 руб., Вологина Дениса Борисовича - 60 000 руб., Вологина Алексея Борисовича - 40 000 руб.
Дело в отмененной части направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции - Вольский районный суд Саратовской области.