ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 12 сентября 2022 г. N 305-ЭС22-6543
Судья Верховного Суда Российской Федерации Чучунова Н.С., изучив по материалам истребованного дела кассационную жалобу (с дополнением) общества с ограниченной ответственностью "Юнистрой" на решение Арбитражного суда города Москвы от 02.02.2021, постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 05.10.2021 и постановление Арбитражного суда Московского округа от 03.02.2022 по делу N А40-171869/2020,
установил:
общество с ограниченной ответственностью "Юнистрой" (далее - общество) обратилось в Арбитражный суд города Москвы с иском к обществу с ограниченной ответственностью "Вольво Финанс Сервис Восток" (далее - компания) о признании пунктов 12.2 и 12.4 договора лизинга от 06.09.2016 N 1565857 в части третейской оговорки недействительными, взыскании 71 065 044 руб. 23 коп. неосновательного обогащения по названному договору, 2 410 083 руб. 13 коп. процентов за пользование чужими денежными средствами, начисленных за период с момента истечения разумного срока реализации предмета лизинга по 29.05.2020, с последующим начислением процентов согласно пункту 3 статьи 395 Гражданского кодекса Российской Федерации по дату фактической оплаты неосновательного обогащения в размере.
Решением Арбитражного суда города Москвы от 02.02.2021, оставленным без изменения постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 05.10.2021 и постановлением Арбитражного суда Московского округа от 03.02.2022, принят отказ общества от требования о признании пунктов 12.2 и 12.4 договора лизинга от 06.09.2016 N 1565857 в части третейской оговорки недействительными, производство по делу в этой части прекращено; в удовлетворении остальной части исковых требований отказано.
В кассационной жалобе и дополнении к ней общество, ссылаясь на нарушение судами норм материального и процессуального права, просит отменить судебные акты и направить дело на новое рассмотрение в Арбитражный суд города Москвы.
Основаниями для отмены или изменения судебных актов в порядке кассационного производства в Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации являются существенные нарушения норм материального и (или) норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод, законных интересов в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, а также защита охраняемых законом публичных интересов (часть 1 статьи 291.11 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).
Согласно пункту 2 части 7 статьи 291.6 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации по результатам изучения кассационной жалобы судья Верховного Суда Российской Федерации выносит определение о передаче кассационной жалобы вместе с делом для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии Верховного Суда Российской Федерации.
При изучении доводов кассационной жалобы общества по материалам истребованного дела установлены основания для передачи кассационной жалобы с делом для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации.
Как установлено судами и следует из материалов дела, 06.09.2016 между компанией (лизингодатель) и обществом (лизингополучатель) заключен договор лизинга N 1565857 (далее - договор), во исполнение которого лизингодатель 06.09.2016 по договору купли-продажи оборудования N 1565857-V приобрел 10 единиц оборудования общей стоимостью 264 000 000 руб. и передал их лизингополучателю по акту приема-передачи.
Лизингополучатель систематически допускал нарушения принятых на себя обязательств по оплате лизинговых платежей, в связи с чем, лизингодатель неоднократно обращался в суд для понуждения лизингополучателя оплатить образовавшуюся задолженность.
Вступившим в законную силу решением Арбитражного суда города Москвы от 29.05.2019 по делу N А40-294920/2018 договор расторгнут.
Дополнительным решением Арбитражного суда города Москвы от 03.09.2019 по делу N А40-294920/2018 с общества в пользу компании взыскана неустойка в размере 2 773 475 руб. 38 коп., начисленная за период с 06.09.2016 по 19.11.2018.
Лизингополучатель в добровольном порядке не исполнял решение суда по делу N А40-294920/2018, в связи с чем лизингодатель привлек коллекторов для изъятия оборудования; 30.08.2019 лизингодатель возвратил 5 единиц оборудования, 02.09.2019 - 2 единицы оборудования, 02.10.2019 - 2 единицы оборудования, 03.10.2019 - 1 единицу оборудования.
Изъятое оборудование реализовано лизингодателем на торгах посредством привлечения организатора торгов ООО "АВТО-СЕЙЛ": 12.12.2019 реализовано 7 единиц оборудования (совокупная цена реализации составила 69 295 800 руб. за вычетом комиссии ООО "АВТО-СЕЙЛ"), 05.02.2020 реализовано 2 единицы оборудования (совокупная цена реализации составила 9 790 200 руб. за вычетом комиссии ООО "АВТО-СЕЙЛ"), 02.03.2020 реализована 1 единица оборудования (цена реализации составила 3 335 332 руб. за вычетом комиссии ООО "АВТО-СЕЙЛ"; совокупная цена реализации составила 82 421 332 руб. за вычетом комиссии ООО "АВТО-СЕЙЛ".
До изъятия предметов лизинга компания выполнила оценку предметов лизинга; в соответствии с отчетами оценки рыночной стоимости общая стоимость предметов лизинга составила 134 250 728 руб.
Общество, полагая, что положительное сальдо после расторжения договора сложилось в его пользу и на стороне компании возникло неосновательное обогащение, обратилось в арбитражный суд с настоящим иском.
Компания представила контррасчет сальдо встречных обязательств, указав на отсутствие неосновательного обогащения на ее стороне после расторжения договора.
Суды первой и апелляционной инстанций, руководствуясь положениями статей 15, 309, 310, 453, 622 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), разъяснениями, статьи 17 Федерального закона от 29.10.1998 N 164-ФЗ "О финансовой аренде (лизинге)" (далее - Закон о лизинге), разъяснениями, изложенными в постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 14.03.2014 N 17 "Об отдельных вопросах, связанных с договором выкупного лизинга" (далее - постановление Пленума N 17), проверив представленные сторонами сальдо встречных обязательств, указав на отсутствие доказательств, свидетельствующих о недобросовестности и неразумности действий лизингодателя при осуществлении продажи предметов лизинга, пришли к выводу об обоснованности расчета, составленного лизингодателем, в связи с чем отказали в удовлетворении иска.
Суд округа поддержал выводы судов первой и апелляционной инстанций.
Выражая несогласие с выводами судов, общество, в числе прочих доводов ссылается на следующее.
Согласно пункту 4 постановления Пленума N 17 предметы лизинга должны быть реализованы в разумный срок после получения предмета лизинга.
При расчете платы за финансирование суды в качестве разумного периода реализации предметов лизинга приняли период с даты изъятия предмета лизинга и по дату поступления денежных средств от комиссионера, продавшего предметы лизинга.
Вместе с тем судами не учтено, что каждый из предметов лизинга является неделимой вещью, обладающей самостоятельными потребительскими свойствами, то есть каждый предмет лизинга мог быть продан отдельно от другого предмета лизинга.
Материалами дела подтверждается, что изъятие предметов лизинга осуществлялось поэтапно - 30.08.2019, 02.09.2019, 02.10.2019, 03.10.2019.
Компания представила в материалы дела договор N 1/2016 от 27.12.2016 на оказание консультационных услуг и услуг по оценке рыночной, ликвидационной стоимостей объектов оценки, заключенный с обществом с ограниченной ответственностью "Независимый консалтинговый центр "ЭталонЪ". Согласно п. п. 2.4.1, 2.4.2, 2.4.3, 2.4.4, 4.3, 4.3.1 данного договора срок оказания услуг оценки составляет 2 рабочих дня, обусловлен выдачей заказчиком задания на оценку, предоставлением для осмотра предметов оценки и технической документации предметов оценки.
Пунктом 2 статьи 314 ГК РФ установлено, что в случаях, когда обязательство не предусматривает срок его исполнения и не содержит условия, позволяющие определить этот срок, а равно и в случаях, когда срок исполнения обязательства определен моментом востребования, обязательство должно быть исполнено в течение семи дней со дня предъявления кредитором требования о его исполнении, если обязанность исполнения в другой срок не предусмотрена законом, иными правовыми актами, условиями обязательства или не вытекает из обычаев либо существа обязательства. При непредъявлении кредитором в разумный срок требования об исполнении такого обязательства должник вправе потребовать от кредитора принять исполнение, если иное не предусмотрено законом, иными правовыми актами, условиями обязательства или не явствует из обычаев либо существа обязательства.
При указанных обстоятельствах компания, действуя добросовестно и разумно, могла и должна была выдать оценщику задание на оценку предметов лизинга в максимально короткие разумные сроки, то есть до истечения 7 дней после изъятия, и после получения отчетов об оценки незамедлительно приступить к их реализации.
Однако, игнорируя принцип добросовестности, и в нарушение пункта 2 статьи 314 ГК РФ компания выдала задание на оценку лишь 08.11.2019.
Таким образом, после изъятия предметы лизинга длительное время, соответственно - 70 дней (30.08.2019 - 08.11.2019), 67 дней (02.09.2019 - 08.11.2019), 37 дней (02.10.2019 - 08.11.2019), 36 дней (03.10.2019 - 08.11.2019), простаивали, а компания вопреки принципам разумности и добросовестности, заботливости и осмотрительности не приступала к подготовке реализации предметов лизинга и их последующей реализации.
Доказательств, обосновывающих столь длительный простой предметов лизинга после их изъятия и до даты выдачи задания на оценку, компанией в материалы дела не представлено.
При указанных обстоятельствах период необоснованного простоя предметов лизинга после их изъятия и до даты выдачи задания на оценку нельзя признать разумным периодом реализации предметов лизинга.
Неправильное исчисление разумного периода реализации и включение в него периодов необоснованного простоя предметов лизинга привело к необоснованному увеличению периода финансирования соответственно на 70 дней, 67 дней, 37 дней, 36 дней, как следствие, - к необоснованному включению в предоставление компании платы за финансирование по завышенной процентной ставке и за неразумный период реализации предметов лизинга.
Кроме того, как установлено судами, договор расторгнут на основании решения Арбитражного суда города Москвы от 29.05.2019 по делу N А40-294920/2018, вступившего в законную силу 29.06.2019.
Согласно статье 453 ГК РФ при расторжении договора обязательства сторон прекращаются, если иное не предусмотрено законом, договором или не вытекает из существа обязательства (пункт 2). В случае изменения или расторжения договора обязательства считаются измененными или прекращенными с момента заключения соглашения сторон об изменении или о расторжении договора, если иное не вытекает из соглашения или характера изменения договора, а при изменении или расторжении договора в судебном порядке - с момента вступления в законную силу решения суда об изменении или о расторжении договора (пункт 3). Стороны не вправе требовать возвращения того, что было исполнено ими по обязательству до момента изменения или расторжения договора, если иное не установлено законом или соглашением сторон. В случае, когда до расторжения или изменения договора одна из сторон, получив от другой стороны исполнение обязательства по договору, не исполнила свое обязательство либо предоставила другой стороне неравноценное исполнение, к отношениям сторон применяются правила об обязательствах вследствие неосновательного обогащения (глава 60), если иное не предусмотрено законом или договором либо не вытекает из существа обязательства (пункт 4).
В соответствии со статьей 330 ГК РФ неустойкой (штрафом, пеней) признается определенная законом или договором денежная сумма, которую должник обязан уплатить кредитору в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства, в частности в случае просрочки исполнения.
По требованию об уплате неустойки кредитор не обязан доказывать причинение ему убытков.
В силу статей 330, 331 ГК РФ договорной неустойкой (штрафом, пеней) является письменное соглашение сторон, предусматривающее размер и порядок уплаты ее должником в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения им обязательства.
Взыскание неустойки является одним из способов защиты нарушенного права (статья 12 ГК РФ).
Таким образом, договорная неустойка возникает в связи с обязательством, вытекающим из договора, является обеспечительным, акцессорным обязательством и видом ответственности за нарушение договорного обязательства.
Согласно абзацу 10 пункта 1 статьи 63 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) с даты вынесения арбитражным судом определения о введении наблюдения не начисляются неустойки (штрафы, пени) и иные финансовые санкции за неисполнение или ненадлежащее исполнение денежных обязательств и обязательных платежей, за исключением текущих платежей.
В отношении общества определением Арбитражного суда Республики Башкортостан от 10.06.2019 по делу N А07-16305/2019 возбуждено дело о несостоятельности (банкротстве); определением суда от 17.10.2019 (резолютивная часть объявлена 10.10.2019) - введена процедура банкротства - наблюдение.
Судами установлено, что денежные обязательства общества перед компанией не являются текущими платежами.
Статьями 407, 408 ГК РФ установлены основания для прекращения обязательства - надлежащее исполнение, либо иные предусмотренные законом основания.
Согласно пункту 2 статьи 453 ГК РФ, при расторжении договора обязательства сторон прекращаются, если иное не предусмотрено законом, договором или не вытекает из существа обязательства.
При таких обстоятельствах основное обязательство, за нарушение которого взыскивается неустойка, прекращается одновременно с расторжением договора, если иное не предусмотрено законом, договором или не вытекает из существа обязательства.
Воля компании на расторжение договора лизинга, отказ от получения последующих лизинговых платежей по договору лизинга, возврат предметов лизинга установлены в решении Арбитражного суда города Москвы от 29.05.2019 по делу N А40-294920/2018.
Пунктом 4 статьи 425 ГК РФ предусмотрено, что окончание срока действия договора не освобождает стороны от ответственности за его нарушение.
В силу пункта 1 статьи 10, пункта 4 статьи 425, пункта 2 статьи 453 ГК РФ должник должен понести ответственность, которая возникла в период действия договора.
В соответствии с пунктом 1 статьи 10 ГК РФ не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).
С учетом приведенных норм права и указанных обстоятельств компания вправе была рассчитывать на взыскание с общества неустойки по просроченным лизинговым платежам, срок оплаты которых наступил до даты расторжения спорного договора, и только по дату введения в отношении общества процедуры наблюдения - 10.10.2019.
Начисление неустойки по лизинговым платежам за период после 10.10.2019 нарушает положения абзаца 10 пункта 1 статьи 63 Закона о банкротстве, поскольку с 10.10.2019 начисление неустоек в отношении общества по конкурсным обязательствам не допускается.
Начисление неустойки, как договорной ответственности, после расторжения договора является злоупотреблением правом, поскольку компания отказалась от спорного договора, расторгнув его, то есть не желала исполнения обязательства, и при этом воспользовалась правом на обеспечение прекращенного обязательства путем возврата предметов лизинга.
Судами в предоставление компании включены:
- неустойка, начисленная за просрочку платы лизинговых платежей по договору, на основании дополнительного решения Арбитражного суд города Москвы от 03.09.2019 по делу N А40-294920/2018 за период с 06.09.2016 по 19.11.2018;
- неустойка, начисленная за период с 20.11.2018 по 12.12.2019 (дата реализации семи единиц оборудования) за просрочку лизинговых платежей за период с 20.11.2018 по 30.04.2019;
- неустойка, начисленная за период с 13.12.2019 по 05.02.2020 (дата реализация двух единиц оборудования) и за период с 06.02.2020 по 02.03.2020 (дата реализации одной единицы оборудования) за просрочку лизинговых платежей за период с 30.11.2018 по 30.04.2019;
- санкции за невозврат предмета лизинга после расторжения договора (период с 07.06.2019 по 01.09.2020) на основании пункта 3.5 договора лизинга;
- санкции за невозврат предмета лизинга после расторжения договора лизинга (период с 02.09.2019 по 02.10.2020) на основании пункта 3.5 договора.
Вместе с тем, вопреки ограничению, установленному статьей 63 Закона о банкротстве, а также в нарушение пункта 1 статьи 10, пункта 4 статьи 425, пункта 2 статьи 453 ГК РФ судом в предоставление компании необоснованно включены неустойки, исчисленные за периоды после 10.10.2019 (дата введения процедуры банкротства - наблюдения).
Общая сумма необоснованно включенной в расчет предоставления компании неустойки за период с 10.10.2019 по 02.03.2020 составляет 1 176 131 руб. 69 коп.
Кроме того, заявитель отмечает, что пунктом 3.5 спорного договора предусмотрена обязанность лизингополучателя уплачивать ежемесячную плату по дату возврата оборудования лизингодателю. Ежемесячная плата согласована сторонами в размере, равном последнему лизинговому платежу за месяц, в котором произошло прекращение действия договора лизинга.
Положения пункта 3.5 договора лизинга корреспондируют с пунктом 2 статьи 622 ГК РФ, согласно которой, если арендатор не возвратил арендованное имущество либо возвратил его несвоевременно, арендодатель вправе потребовать внесения арендной платы за все время просрочки, а также с пунктом 5 статьи 17 Закона о лизинге, согласно которому, если лизингополучатель не возвратил предмет лизинга или возвратил его несвоевременно, лизингодатель вправе требовать внесения платежей за время просрочки.
В пункте 2 постановления Пленума N 17 разъяснено, что по общему правилу в договоре выкупного лизинга имущественный интерес лизингодателя заключается в размещении и последующем возврате с прибылью денежных средств, а имущественный интерес лизингополучателя - в приобретении предмета лизинга в собственность за счет средств, предоставленных лизингодателем, и при его содействии. Приобретение лизингодателем права собственности на предмет лизинга служит для него обеспечением обязательств лизингополучателя по уплате установленных договором платежей, а также гарантией возврата вложенного.
Согласно пункту 3.1 постановления Пленума N 17 расторжение договора выкупного лизинга, в том числе по причине допущенной лизингополучателем просрочки уплаты лизинговых платежей, не должно влечь за собой получение лизингодателем таких благ, которые поставили бы его в лучшее имущественное положение, чем то, в котором он находился бы при выполнении лизингополучателем договора в соответствии с его условиями (пункты 3 и 4 статьи 1 ГК РФ). В то же время расторжение договора выкупного лизинга по причине допущенной лизингополучателем просрочки в оплате не должно приводить к освобождению лизингополучателя от обязанности по возврату финансирования, полученного от лизингодателя, внесения платы за финансирование и возмещения причиненных лизингодателю убытков (статья 15 ГК РФ), а также иных предусмотренных законом или договором санкций. В связи с этим расторжение договора выкупного лизинга порождает необходимость соотнести взаимные предоставления сторон по договору, совершенные до момента его расторжения (сальдо встречных обязательств), и определить завершающую обязанность одной стороны в отношении другой согласно следующим правилам.
Положения пункта 2 статьи 622 ГК РФ, пункта 5 статьи 17 Закона о лизинге находят свое отражение в пунктах 3.2, 3.3 постановления Пленума N 17, согласно которым в предоставление лизингодателя включаются финансирование и плата за названное финансирование за время до фактического возврата этого финансирования.
Обжалуемыми судебными актами имущественный интерес компании по возврату с прибылью размещенных денежных средств учтен в полном объеме, судами в предоставление компании включено финансирование в размере 198 000 000 руб. и плата за финансирование в размере 75 705 146 руб. 57 коп. за весь период с момента предоставления финансирования и до даты возврата этого финансирования.
Вместе с тем, судами в нарушение статьи 330, пункта 2 статьи 622 ГК РФ, пункта 5 статьи 17 Закона о лизинге в предоставление компании сверх финансирования и платы за финансирование в размере 273 705 146 руб. 57 коп., рассчитанной за весь период фактического пользования (аренды, лизинга), необоснованно включена со ссылкой на пункт 3.5 договора плата за время просрочки возврата предметов лизинга в размере 23 787 706 руб. 57 коп., поименованная как санкции, которая исходя из буквального значения содержащихся в названном пункте договора слов и выражений, а также положений статьи 330, пункта 2 статьи 622 ГК РФ, пункта 5 статьи 17 Закона о лизинге санкциями не является.
При таких обстоятельствах заявитель полагает, что положения пункта 3.5 договора о плате за время просрочки возврата предметов лизинга учтены в составе предоставления компании в форме финансирования и платы за финансирование за все время до даты возврата этого финансирования в размере 273 705 146 руб. 57 коп.
По мнению заявителя, допущенные судами ошибки при исчислении неустойки и санкций за невозврат предметов лизинга, привели к необоснованному завышению предоставления компании.
Приведенные заявителем в кассационной жалобе доводы заслуживают внимания, в связи с чем данную жалобу с делом следует передать для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации.
Руководствуясь пунктом 2 части 7 статьи 291.6 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, судья Верховного Суда Российской Федерации
определил:
кассационную жалобу общества с ограниченной ответственностью "Юнистрой" передать для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации.
Назначить судебное заседание по рассмотрению указанной кассационной жалобы на 13 октября 2022 года на 11 часов 30 минут в помещении суда по адресу: Москва, улица Поварская, дом 15, зал N 3048 (подъезд 5).
Судья Верховного Суда
Российской Федерации
Н.С.ЧУЧУНОВА