ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 9 сентября 2019 г. N 66-КГ19-8
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в составе
председательствующего Фролкиной С.В.,
судей Вавилычевой Т.Ю. и Москаленко Ю.П.
рассмотрела в открытом судебном заседании 9 сентября 2019 г. гражданское дело по иску Гришиной Алины Васильевны к государственному общеобразовательному казенному учреждению Иркутской области для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей "Школа-интернат N < ... > " о взыскании суммы недополученной социальной пенсии по случаю потери кормильца, компенсации морального вреда
по кассационной жалобе Гришиной А.В. на решение Чунского районного суда Иркутской области от 27 апреля 2017 г., которым исковые требования Гришиной А.В. удовлетворены частично, и на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 5 октября 2017 г., которым решение суда первой инстанции в части удовлетворения исковых требований Гришиной А.В. отменено и в этой части принято новое решение об отказе в удовлетворении иска.
Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Вавилычевой Т.Ю.,
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации
установила:
Гришина А.В. 13 января 2017 г. обратилась в суд с иском к государственному общеобразовательному казенному учреждению Иркутской области для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей "Школа-интернат N < ... > " (далее также - Школа-интернат N < ... > школа-интернат, учреждение) о взыскании суммы недополученной социальной пенсии по случаю потери кормильца, компенсации морального вреда.
В обоснование заявленных исковых требований Гришина А.В. указала, что с 2001 года проживала в областном казенном учреждении социального обслуживания "Социальный приют для детей и подростков " < ... > ", так как осталась без попечения матери, об отце ничего неизвестно. 27 сентября 2004 г. ее мать Гришина Я.И. умерла, в связи с чем Гришина А.В. была направлена в государственное общеобразовательное казенное учреждение Иркутской области для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей "Школа-интернат N < ... > ". В соответствии с подпунктом 3 пункта 1 статьи 11 Федерального закона от 15 декабря 2001 г. N 166-ФЗ "О государственном пенсионном обеспечении в Российской Федерации" она как ребенок-сирота имела право на получение социальной пенсии по случаю потери кормильца, однако такая пенсия ей была назначена только в январе 2012 г. после обращения ее родственницы Ивановой С.В. в прокуратуру г. Шелехова Иркутской области с заявлением о нарушении прав Гришиной А.В. на получение пенсии по случаю потери кормильца.
Гришина А.В. считает, что ее опекуном - школой-интернатом, в которой она находилась, - было допущено бездействие, выразившееся в непринятии опекуном мер к установлению места нахождения матери Гришиной А.В. - Гришиной Я.И., несвоевременном обращении опекуна в пенсионные органы с заявлением о назначении Гришиной А.В. социальной пенсии по случаю потери кормильца, вследствие чего Гришина А.В. в период с октября 2004 г. по январь 2012 г. была лишена возможности получать эту пенсию, чем ей причинены убытки в виде недополученной социальной пенсии по случаю потери кормильца, а также нравственные страдания.
Ссылаясь на положения статей 15, 36 Гражданского кодекса Российской Федерации, статей 155.2, 155.3 Семейного кодекса Российской Федерации и статей 2, 5, 11 Федерального закона от 15 декабря 2001 г. N 166-ФЗ "О государственном пенсионном обеспечении в Российской Федерации", Гришина А.В. просила взыскать с государственного общеобразовательного казенного учреждения Иркутской области для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей "Школа-интернат N < ... > " сумму недополученной социальной пенсии по случаю потери кормильца за период с октября 2004 г. по январь 2012 г. в размере 378 148,92 руб., компенсацию морального вреда в размере 1 000 000 руб.
Ответчик в суде иск не признал.
Решением Чунского районного суда Иркутской области от 27 апреля 2017 г. исковые требования Гришиной А.В. удовлетворены частично.
С государственного общеобразовательного казенного учреждения Иркутской области для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей "Школа-интернат N < ... > " в пользу Гришиной А.В. взысканы денежные средства в виде недополученной социальной пенсии по случаю потери кормильца за период с октября 2004 г. по 31 декабря 2011 г. в размере < ... > руб.
В удовлетворении исковых требований о компенсации морального вреда Гришиной А.В. отказано.
Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 5 октября 2017 г. решение суда первой инстанции отменено в части удовлетворения исковых требований Гришиной А.В. о взыскании с государственного общеобразовательного казенного учреждения Иркутской области для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей "Школа-интернат N < ... > " в пользу Гришиной А.В. недополученной социальной пенсии по случаю потери кормильца, в указанной части принято новое решение, которым в удовлетворении этих исковых требований Гришиной А.В. отказано. В остальной части решение суда первой инстанции оставлено без изменения.
В кассационной жалобе, поданной в Верховный Суд Российской Федерации Гришиной А.В., ставится вопрос об отмене принятых по делу судебных постановлений, как незаконных, в части отказа в удовлетворении ее исковых требований.
Определением судьи Верховного Суда Российской Федерации Вавилычевой Т.Ю. от 20 мая 2019 г. Гришиной А.В. восстановлен срок для подачи кассационной жалобы на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 5 октября 2017 г.
По результатам изучения доводов кассационной жалобы судьей Верховного Суда Российской Федерации Вавилычевой Т.Ю. 5 июня 2019 г. дело было истребовано в Верховный Суд Российской Федерации, и ее же определением от 2 августа 2019 г. кассационная жалоба с делом передана для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации.
В судебное заседание суда кассационной инстанции не явились надлежаще извещенные о времени и месте рассмотрения дела стороны спора, представители третьих лиц - государственного учреждения - Управления Пенсионного фонда Российской Федерации в Чунском районе Иркутской области, Министерства образования Иркутской области, сведений о причинах неявки не представили. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации, руководствуясь статьей 385 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.
Основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов (статья 387 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).
Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит жалобу подлежащей удовлетворению, поскольку для этого имеются предусмотренные законом основания.
Судом установлено и следует из материалов дела, что Гришина Алина Васильевна, < ... > года рождения, с 2001 года проживала в областном государственном казенном учреждении социального обслуживания "Социальный приют для детей и подростков " < ... > ".
Решением Шелеховского городского суда Иркутской области от 7 февраля 2003 г. по иску областного государственного казенного учреждения социального обслуживания "Социальный приют для детей и подростков < ... > " установлен факт происхождения Гришиной А.В., рожденной Гришиной Яной Ивановной < ... > . На органы ЗАГС г. Шелехова возложена обязанность составить актовую запись о рождении Гришиной А.В. с указанием сведений: мать - Гришина Я.И., дата рождения - < ... > г., место рождения - г. < ... > .
Решением Шелеховского городского суда Иркутской области от 25 апреля 2003 г. Гришина Я.И. лишена родительских прав в отношении несовершеннолетней Гришиной А.В., с Гришиной Я.И. на содержание ребенка взысканы алименты в размере 1/4 дохода ежемесячно с 17 марта 2003 г. до совершеннолетия ребенка. Гришина А.В. передана на попечение областного государственного казенного учреждения социального обслуживания "Социальный приют для детей и подростков " < ... > ". На основании названного решения Шелеховского городского суда Иркутской области и исполнительного листа, выданного этим же судом 28 апреля 2003 г., Шелеховским районным отделом судебных приставов Управления Федеральной службы судебных приставов по Иркутской области 26 августа 2003 г. было возбуждено исполнительное производство о взыскании с Гришиной Я.И. алиментов в пользу несовершеннолетней Гришиной А.В.
С 1 сентября 2003 г. Гришина А.В. была зачислена в списки воспитанников государственного образовательного казенного учреждения Иркутской области для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей "Школа-интернат N < ... > " и поставлена на полное государственное обеспечение.
27 сентября 2004 г. мать Гришиной А.В. - Гришина Я.И. умерла.
По данным выписок из социальных паспортов школы-интерната за период с 2004 по 2010 год Гришиной А.В. какие-либо социальные выплаты не предоставлялись.
В материалы гражданского дела межрайонным управлением Министерства социального развития, опеки и попечительства Иркутской области N 6 была представлена копия личного дела Гришиной А.В., в котором имеются: заявление директора Школы-интерната N < ... > от 25 мая 2008 г. в Шелеховский городской отдел внутренних дел об объявлении матери Гришиной А.В. - Гришиной Я.И. в розыск; запрос директора школы-интерната от 16 декабря 2008 г. в адрес начальника Шелеховского районного отдела судебных приставов Управления Федеральной службы судебных приставов по Иркутской области о высылке справки о розыске Гришиной Я.И.; запрос директора Школы-интерната N < ... > от 24 апреля и 17 ноября 2009 г. в отдел Управления Федеральной миграционной службы Российской Федерации по Иркутской области в г. Шелехове о проживании в г. Шелехове или Шелеховском районе Гришиной Я.И. для установления гражданства ее дочери Гришиной А.В.; заявление школы-интерната в Чунский районный суд Иркутской области, датированное 4 мая 2011 г., о признании Гришиной Я.И. безвестно отсутствующей. Сведений о поступивших ответах на данные обращения школы-интерната и результатах рассмотрения гражданского дела о признании Гришиной Я.И. безвестно отсутствующей в материалах гражданского дела не имеется.
В письме от 1 марта 2017 г. Отдела Министерства внутренних дел Российской Федерации по Чунскому району на запрос Чунского районного суда от 22 февраля 2017 г. сообщается, что материалы на розыск Гришиной Я.И. в отдел уголовного розыска ОМВД России по Чунскому району не поступали, розыскное дело не заводилось; Гришина Я.И., < ... > года рождения, в Иркутской области не значится.
Согласно ответу Шелеховского районного отдела судебных приставов УФССП России по Иркутской области от 7 апреля 2017 г. на запрос Чунского районного суда от 22 февраля 2017 г. о предоставлении копии исполнительного производства от 26 августа 2003 г. в отношении Гришиной Я.И. исполнительное производство было уничтожено в установленном порядке по акту уничтожения от 22 октября 2012 г. N 1.
Судом также установлено, что 25 ноября 2011 г. родственница Гришиной А.В. - Иванова М.В. обратилась к прокурору г. Шелехова Иркутской области с заявлением об оказании содействия в восстановлении нарушенных прав несовершеннолетней Гришиной А.В., указывая, что Гришиной А.В. в связи со смертью 27 сентября 2004 г. ее матери Гришиной Я.И. вследствие неисполнения должностными лицами Школы-интерната N < ... > своих обязанностей не была назначена социальная пенсия по случаю потери кормильца, чем грубо нарушены требования законодательства по обеспечению мер социальной поддержки детям-сиротам и детям, оставшимся без попечения родителей.
23 сентября 2012 г. директором Школы-интерната N < ... > в Управление Пенсионного фонда Российской Федерации в Чунском районе Иркутской области было подано заявление о назначении Гришиной А.В. пенсии по случаю потери кормильца.
На основании данного заявления и представленных директором школы-интерната документов, в числе которых свидетельство о рождении Гришиной А.В., свидетельство о смерти Гришиной Я.И., справка из школы-интерната, Гришиной А.В. с 1 января 2012 г. была назначена социальная пенсия по случаю потери кормильца.
Разрешая спор и удовлетворяя исковые требования Гришиной А.В. о взыскании с государственного общеобразовательного казенного учреждения Иркутской области для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей "Школа-интернат N < ... > " недополученной социальной пенсии по случаю потери кормильца за период с октября 2004 г. по 31 декабря 2011 г., суд первой инстанции применил к спорным отношениям положения статей 31, 34, 36 Гражданского кодекса Российской Федерации, статей 155.2, 155.3 Семейного кодекса Российской Федерации и статей 6, 7 Федерального закона от 24 апреля 2008 г. N 48-ФЗ "Об опеке и попечительстве" и исходил из того, что школой-интернатом как учреждением, под опекой которого Гришина А.В. находилась с 1 сентября 2003 г. по 31 августа 2015 г., ненадлежащим образом были исполнены обязанности по защите ее прав, поскольку с 2003 по 2008 год учреждением не проводилась работа по установлению местонахождения матери несовершеннолетней, учреждение, направляя запросы об установлении местонахождения и о розыске Гришиной Я.И., не предпринимало мер к получению ответов на них, тем самым не проявило достаточной степени заботливости и внимания к несовершеннолетней Гришиной А.В. По мнению суда первой инстанции, такое бездействие школы-интерната явилось причиной для назначения Гришиной А.В. социальной пенсии по случаю потери кормильца (матери Гришиной Я.И., умершей в 2004 году) только в 2012 году и повлекло для Гришиной А.В. убытки в виде недополученной социальной пенсии по случаю потери кормильца.
В удовлетворении исковых требований Гришиной А.В. о взыскании со школы-интерната компенсации морального вреда суд первой инстанции отказал, сославшись на то, что исковые требования Гришиной А.В. о взыскании недополученной пенсии направлены на защиту имущественных интересов, а именно на реализацию права на получение социальной пенсии, тогда как моральный вред подлежит компенсации только в случае нарушения личных неимущественных прав либо посягательства на принадлежащие гражданину личные неимущественные блага.
На решение суда первой инстанции государственным общеобразовательным казенным учреждением Иркутской области для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей "Школа-интернат N < ... > " и Гришиной А.В. были поданы апелляционные жалобы.
Суд апелляционной инстанции по результатам рассмотрения апелляционных жалоб пришел к выводу об удовлетворении апелляционной жалобы Школы-интерната N < ... > и оставлении без удовлетворения апелляционной жалобы Гришиной А.В.
Отменяя решение суда первой инстанции в части удовлетворения исковых требований Гришиной А.В. о взыскании со школы-интерната убытков в виде недополученной ею социальной пенсии по случаю потери кормильца и отказывая Гришиной А.В. в удовлетворении этих требований, суд апелляционной инстанции, ссылаясь на положения статей 15, 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, указал на то, что привлечение школы-интерната к гражданско-правовой ответственности в виде возмещения убытков возможно только при установлении совокупности условий: доказанности наличия убытков у истца и их размера; противоправности поведения опекуна; наличия причинно-следственной связи между противоправным поведением опекуна и возникшими у истца убытками. В данном случае совокупность названных условий отсутствует, поскольку, как полагал суд апелляционной инстанции, в период с 2004 по 2011 год школа-интернат предпринимала меры к установлению местонахождения матери опекаемой Гришиной А.В. - Гришиной Я.И., которая была похоронена как "неизвестная". При получении в 2011 году свидетельства о смерти Гришиной Я.И. (матери несовершеннолетней Гришиной А.В.) школа-интернат реализовала свою обязанность опекуна, обратившись в пенсионный орган за назначением Гришиной А.В. социальной пенсии по случаю потери кормильца. Суд апелляционной инстанции, кроме того, учитывал, что в записи акта о смерти Гришиной Я.И. от 13 октября 2004 г. имеются изменения, в том числе о причине смерти Гришиной Я.И.: в графе "фамилия" зачеркнуто слово "неизвестная" и внесена запись "Гришина Я.И.", в материалах дела отсутствуют данные о том, когда были внесены эти изменения в актовую запись о смерти Гришиной Я.И. и что школа-интернат не имела достоверных сведений о дате рождения матери Гришиной А.В. - Гришиной Я.И. (даты рождения матери Гришиной А.В. - Гришиной Я.И., указанные в решении об установлении факта рождения Гришиной А.В. и в решении суда о лишении Гришиной Я.И. родительских прав, разные).
Суд апелляционной инстанции в обоснование решения об отказе Гришиной А.В. в иске также привел довод о том, что в период с 2003 по 2015 год Гришина А.В. находилась на полном государственном обеспечении, обучалась, воспитывалась в школе-интернате, основными видами деятельности которой является осуществление образовательных программ начального, общего, основного общего образования, в связи с чем Уставом школы-интерната на данное учреждение возложена ответственность именно за реализацию в полном объеме образовательных программ в соответствии с учебным планом, качество образования своих выпускников и за жизнь и здоровье воспитанников, работников учреждения. Однако нарушений в деятельности учреждения в отношении Гришиной А.В. не установлено.
Оставляя без удовлетворения апелляционную жалобу Гришиной А.В., суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции об отказе Гришиной А.В. в иске о компенсации морального вреда. При этом суд апелляционной инстанции отметил, что основанием заявленных Гришиной А.В. требований является нарушение имущественных прав несовершеннолетней, в то время как взыскание компенсации морального вреда вследствие нарушения имущественных прав действующим законодательством (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации) не предусмотрено.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации считает, что выводы суда апелляционной инстанции сделаны с существенным нарушением норм материального и процессуального права.
Согласно части 1 статьи 3 Конвенции о правах ребенка (одобрена Генеральной Ассамблеей ООН 20 ноября 1989 г., вступила в силу для СССР 15 сентября 1990 г.) во всех действиях в отношении детей независимо от того, предпринимаются они государственными или частными учреждениями, занимающимися вопросами социального обеспечения, судами, административными или законодательными органами, первоочередное внимание уделяется наилучшему обеспечению интересов ребенка.
Государства-участники обязуются обеспечить ребенку такую защиту и заботу, которые необходимы для его благополучия, принимая во внимание права и обязанности его родителей, опекунов или других лиц, несущих за него ответственность по закону, и с этой целью принимают все соответствующие законодательные и административные меры (часть 2 статьи 3 Конвенции о правах ребенка).
Ребенок, который временно или постоянно лишен своего семейного окружения или который в его собственных наилучших интересах не может оставаться в таком окружении, имеет право на особую защиту и помощь, предоставляемые государством (часть 1 статьи 20 Конвенции о правах ребенка).
Государства-участники признают за каждым ребенком право пользоваться благами социального обеспечения, включая социальное страхование, и принимают необходимые меры для достижения полного осуществления этого права в соответствии с их национальным законодательством (часть 1 статьи 26 Конвенции о правах ребенка).
Эти блага по мере необходимости предоставляются с учетом имеющихся ресурсов и возможностей ребенка и лиц, несущих ответственность за содержание ребенка, а также от любых соображений, связанных с получением благ ребенком от его имени (часть 2 статьи 26 Конвенции о правах ребенка).
Государства-участники признают право каждого ребенка на уровень жизни, необходимый для физического, умственного, духовного, нравственного и социального развития ребенка (часть 1 статьи 27 Конвенции о правах ребенка).
Родитель(и) или другие лица, воспитывающие ребенка, несут основную ответственность за обеспечение в пределах своих способностей и финансовых возможностей условий жизни, необходимых для развития ребенка (часть 2 статьи 27 Конвенции о правах ребенка).
Российская Федерация - это социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека. В Российской Федерации охраняются труд и здоровье людей, устанавливается гарантированный минимальный размер оплаты труда, обеспечивается государственная поддержка семьи, материнства, отцовства и детства, инвалидов и пожилых граждан, развивается система социальных служб, устанавливаются государственные пенсии, пособия и иные гарантии социальной защиты (статья 7 Конституции Российской Федерации).
Материнство и детство, семья находятся под защитой государства (часть 1 статьи 38 Конституции Российской Федерации).
Основные гарантии прав и законных интересов ребенка, предусмотренных Конституцией Российской Федерации, в целях создания правовых, социально-экономических условий для реализации прав и законных интересов ребенка установлены Федеральным законом от 24 июля 1998 г. N 124-ФЗ "Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации" (далее также - Федеральный закон "Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации").
Названный закон среди приоритетных целей государственной политики в интересах детей называет осуществление прав детей, предусмотренных Конституцией Российской Федерации, недопущение их дискриминации, упрочение основных гарантий прав и законных интересов детей, а также восстановление их прав в случаях нарушения (часть 1 статьи 4 Федерального закона "Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации").
Одним из принципов государственной политики в интересах детей является ответственность юридических лиц, должностных лиц, граждан за нарушение прав и законных интересов ребенка, причинение ему вреда (абзац четвертый части 2 статьи 4 Федерального закона "Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации").
К числу основных направлений обеспечения прав ребенка в Российской Федерации Федеральный закон "Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации" относит защиту прав детей, находящихся в трудной жизненной ситуации.
К таким детям согласно абзацу третьему статьи 1 Федерального закона "Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации" относятся в том числе дети, оставшиеся без попечения родителей.
Дети, оставшиеся без попечения родителей, исходя из положений пункта 1 статьи 121 Семейного кодекса Российской Федерации это дети, родители которых умерли либо лишены родительских прав, ограничены в родительских правах, либо признаны недееспособными, либо родители которых по причине болезни, а также в случае длительного отсутствия, уклонения от воспитания детей не осуществляют воспитание детей, не защищают их права и интересы.
Защита прав детей, находящихся в трудной жизненной ситуации (за исключением содержащихся и обучающихся в федеральных государственных образовательных организациях), осуществляется органами государственной власти субъектов Российской Федерации в соответствии с законодательством субъектов Российской Федерации. Защита прав детей, находящихся в трудной жизненной ситуации, содержащихся и обучающихся в федеральных государственных образовательных организациях, осуществляется федеральными органами государственной власти в соответствии с законодательством Российской Федерации (часть 1 статьи 15 Федерального закона "Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации").
В целях содержания, воспитания и образования детей, оставшихся без попечения родителей, а также для защиты их прав и интересов над такими детьми устанавливается опека или попечительство (пункт 1 статьи 31 Гражданского кодекса Российской Федерации, пункт 1 статьи 145 Семейного кодекса Российской Федерации).
Опекуны и попечители обязаны заботиться о содержании своих подопечных, об обеспечении их уходом и лечением, защищать их права и интересы (абзац первый пункта 3 статьи 36 Гражданского кодекса Российской Федерации).
Одной из форм устройства детей, оставшихся без попечения родителей, является помещение их в организации для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей.
Отношения по устройству детей, оставшихся без попечения родителей, в организации для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, регламентированы главой 22 Семейного кодекса Российской Федерации (статьи 155.1 - 155.3 Семейного кодекса Российской Федерации).
Под устройством детей, оставшихся без попечения родителей, в организации для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, понимается помещение таких детей под надзор в образовательные организации, медицинские организации, оказывающие социальные услуги (абзац первый пункта 1 статьи 155.1 Семейного кодекса Российской Федерации).
В соответствии с пунктом 1 статьи 155.2 Семейного кодекса Российской Федерации права и обязанности организаций, указанных в пункте 1 статьи 155.1 названного кодекса, в отношении детей, оставшихся без попечения родителей, возникают с момента принятия органами опеки и попечительства актов об устройстве детей в указанные организации.
Детям, помещенным под надзор в организации для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, опекуны или попечители не назначаются. Исполнение обязанностей по содержанию, воспитанию и образованию детей, а также по защите их прав и законных интересов возлагается на эти организации. К организациям для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, в которые дети помещены под надзор, применяются нормы законодательства об опеке и попечительстве, относящиеся к правам, обязанностям и ответственности опекунов и попечителей (пункт 2 статьи 155.2 Семейного кодекса Российской Федерации).
Статьей 155.3 Семейного кодекса Российской Федерации определены права детей, оставшихся без попечения родителей и находящихся в организациях для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей.
К числу таких прав законом отнесены право на содержание, воспитание, образование, всестороннее развитие, уважение их человеческого достоинства, защита их прав и законных интересов; право на причитающиеся им алименты, пенсии, пособия и иные социальные выплаты.
Отношения, возникающие в связи с установлением, осуществлением и прекращением опеки и попечительства над недееспособными или не полностью дееспособными гражданами, регулируются Федеральным законом от 24 апреля 2008 г. N 48-ФЗ "Об опеке и попечительстве" (далее - Федеральный закон "Об опеке и попечительстве").
Согласно части 2 статьи 1 Федерального закона "Об опеке и попечительстве" положения, относящиеся к правам, обязанностям и ответственности опекунов и попечителей, применяются к организациям, в которые помещены под надзор недееспособные или не полностью дееспособные граждане, в том числе к организациям для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, если иное не предусмотрено федеральным законом или договором.
В силу части 1 статьи 15 Федерального закона "Об опеке и попечительстве" права и обязанности опекунов и попечителей определяются гражданским законодательством. Права и обязанности опекунов и попечителей относительно обучения и воспитания несовершеннолетних подопечных определяются семейным законодательством.
Опекуны являются законными представителями своих подопечных и вправе выступать в защиту прав и законных интересов своих подопечных в любых отношениях без специального полномочия (часть 2 статьи 15 Федерального закона "Об опеке и попечительстве").
Попечитель может выступать в качестве законного представителя своего подопечного в случаях, предусмотренных федеральным законом. Попечители несовершеннолетних граждан оказывают подопечным содействие в осуществление ими своих прав и исполнении своих обязанностей, а также охраняют их от злоупотреблений со стороны третьих лиц (часть 3 статьи 15 Федерального закона "Об опеке и попечительстве").
Опекуны и попечители отвечают за вред, причиненный по их вине личности или имуществу подопечного, в соответствии с предусмотренными гражданским законодательством правилами об ответственности за причинение вреда (часть 2 статьи 26 Федерального закона "Об опеке и попечительстве").
Из содержания приведенных норм права в их системной взаимосвязи и нормативном единстве следует, что приоритетным во всех действиях, совершаемых в отношении детей, независимо от того, совершаются ли эти действия государственными или иными организациями, является наилучшее обеспечение интересов детей. К числу детей, нуждающихся в особом внимании и особой заботе, относятся дети, находящиеся в трудной жизненной ситуации, - дети-сироты и дети, оставшиеся без попечения родителей. Одной из форм устройства таких детей является их помещение под надзор в образовательные организации, медицинские организации, оказывающие социальные услуги. Детям, помещенным под надзор в организации для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, опекуны или попечители не назначаются. Исполнение обязанностей по содержанию, воспитанию и образованию детей, а также по защите их прав и законных интересов и выполнение тем самым социально значимых функций в целях обеспечения интересов детей возлагается на эти организации. При этом исполняя названные обязанности и являясь законными представителями детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, такие организации должны совершать от их имени и в их интересах все юридически значимые действия, осуществляя их исключительно в интересах детей, не способных в силу своего возраста и социального статуса самостоятельно реализовывать свои права и интересы. В случае ненадлежащего исполнения организациями для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, обязанностей, связанных с содержанием, воспитанием детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, ненадлежащей защитой прав таких детей и причинением им в связи с этим вреда, данные организации несут ответственность в соответствии с предусмотренными гражданским законодательством правилами об ответственности за причинение вреда.
Изложенные выше нормативные положения Конвенции о правах ребенка судом апелляционной инстанции к спорным отношениям не применялись, а нормы об ответственности организаций для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, в случае ненадлежащего исполнения этими организациями обязанностей по защите прав детей, находящихся в этих организациях, применены неправильно.
Пунктом 1 статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере.
Под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода) (абзац первый пункта 2 статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации).
В соответствии со статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.
Статьей 1082 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что, удовлетворяя требование о возмещении вреда, суд в соответствии с обстоятельствами дела обязывает лицо, ответственное за причинение вреда, возместить вред в натуре (предоставить вещь того же рода и качества, исправить поврежденную вещь и т.п.) или возместить причиненные убытки (пункт 2 статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации).
Таким образом, по общему правилу необходимыми условиями для наступления гражданско-правовой ответственности за причиненный вред (убытки) являются: причинение вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда. При этом гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда: лицо, причинившее вред, освобождается от обязанности его возмещения, если докажет, что вред причинен не по его вине.
Из содержания искового заявления Гришиной А.В. усматривается, что основанием ее обращения в суд с требованием о возмещении убытков в виде недополученной ею в период нахождения в организации для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, - государственном казенном учреждении для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей "Школа-интернат N < ... > " - социальной пенсии по случаю потери кормильца (за период с октября 2004 г. по 31 декабря 2011 г.) явилось ненадлежащее исполнение названным учреждением своих обязанностей по защите прав Гришиной А.В., а именно непринятие этим учреждением мер к установлению обстоятельств (смерти матери подопечной Гришиной А.В. - Гришиной Я.И.), являющихся основанием для обращения школы-интерната в пенсионный орган за назначением Гришиной А.В. социальной пенсии по случаю потери кормильца, приведшее к лишению Гришиной А.В. длительное время (с 2004 года по 31 декабря 2011 г.) права на получение социальной пенсии по случаю потери кормильца.
Согласно подпункту 3 пункта 1, пункту 3 статьи 11 Федерального закона от 15 декабря 2001 г. N 166-ФЗ "О государственном пенсионном обеспечении в Российской Федерации" право на социальную пенсию по случаю потери кормильца имеют дети в возрасте до 18 лет, а также старше этого возраста, обучающиеся по очной форме по основным образовательным программам в организациях, осуществляющих образовательную деятельность, до окончания ими такого обучения, но не дольше чем до достижения ими возраста 23 лет, потерявшие одного или обоих родителей, дети умершей одинокой матери.
Статьей 13 Федерального закона от 15 декабря 2001 г. N 166-ФЗ "О государственном пенсионном обеспечении в Российской Федерации" (в редакции, действовавшей в период спорных отношений) установлено, что при назначении пенсии по случаю потери кормильца по государственному пенсионному обеспечению применяются нормы Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации", регулирующие порядок и условия назначения пенсии по случаю потери кормильца семьям безвестно отсутствующих лиц, усыновленным, усыновителям, пасынкам, падчерицам, отчимам, мачехам, порядок и условия признания члена семьи состоявшим на иждивении погибшего (умершего) кормильца и иные вопросы, связанные с пенсионным обеспечением членов семей умерших, если иные нормы не установлены данным федеральным законом.
Исходя из пункта 1 статьи 22 Федерального закона от 15 декабря 2001 г. N 166-ФЗ "О государственном пенсионном обеспечении в Российской Федерации" (в редакции, действовавшей в период спорных отношений) назначение гражданам пенсии, за исключением ряда указанных в этой норме граждан (например, граждан из числа инвалидов с детства, не достигших возраста 19 лет, ранее являвшимися получателями социальной пенсии по инвалидности, предусмотренной для детей-инвалидов, выплата которой была прекращена в связи с достижением возраста 18 лет), производится по заявлению гражданина. Обращение за назначением пенсии может осуществляться в любое время после возникновения права на пенсию без ограничения каким-либо сроком.
По общему правилу, установленному пунктом 1 статьи 23 Федерального закона от 15 декабря 2001 г. N 166-ФЗ "О государственном пенсионном обеспечении в Российской Федерации", пенсия, предусмотренная этим федеральным законом, независимо от ее вида назначается с 1-го числа месяца, в котором гражданин обратился за ней, но не ранее чем со дня возникновения права на нее.
Аналогичные положения о сроках назначения пенсии были предусмотрены пунктом 1 статьи 18 и пунктом 1 статьи 19 Федерального закона от 17 декабря 2001 г. N 173-ФЗ "О трудовых пенсиях в Российской Федерации", действовавшего в период спорных отношений.
Пунктом 9 Правил обращения за пенсией, назначения пенсии и перерасчета размера пенсии, перехода с одной пенсии на другую в соответствии с федеральными законами "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" и "О государственном пенсионном обеспечении в Российской Федерации", утвержденными постановлением Министерства труда и социального развития Российской Федерации и Пенсионного фонда Российской Федерации от 27 февраля 2002 г. N 17/19 пб (действовавших в период спорных отношений и утративших силу с 1 января 2015 г. в связи с изданием приказа Министерства труда и социальной защиты Российской Федерации и Пенсионного фонда Российской Федерации от 11 декабря 2014 г. N 1027н/494п "О признании утратившими силу некоторых нормативных актов Министерства труда и социального развития Российской Федерации и Пенсионного фонда Российской Федерации, Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации и Пенсионного фонда Российской Федерации"), установлено, что в том случае, если законным представителем несовершеннолетнего или недееспособного лица является соответствующее учреждение, в котором несовершеннолетнее или недееспособное лицо пребывает, заявление подается в территориальный орган Пенсионного фонда Российской Федерации по месту нахождения этого учреждения.
Согласно пункту 12 Правил обращения за страховой пенсией, фиксированной выплатой к страховой пенсии с учетом повышения фиксированной выплаты к страховой пенсии, накопительной пенсией, в том числе работодателей, и пенсией по государственному пенсионному обеспечению, их назначения, установления, перерасчета, корректировки их размера, в том числе лицам, не имеющим постоянного места жительства на территории Российской Федерации, проведения проверок документов, необходимых для их установления, перевода с одного вида пенсии на другой в соответствии с федеральными законами "О страховых пенсиях", "О накопительной пенсии" и "О государственном пенсионном обеспечении в Российской Федерации", утвержденных приказом Министерства труда и социальной защиты Российской Федерации от 17 ноября 2014 г. N 884н, действующих в настоящее время, заявление о назначении пенсии несовершеннолетнему или недееспособному лицу, законным представителем которого является соответствующее учреждение, в котором несовершеннолетнее или недееспособное лицо пребывает, подается администрацией учреждения в территориальный орган Пенсионного фонда Российской Федерации по месту нахождения этого учреждения.
Таким образом, организация для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, выполняя функции опекуна таких детей, находящихся в этой организации, и действуя в интересах детей, должна осуществлять защиту их прав, к числу которых относится право на получение социальной пенсии по случаю потери кормильца.
С учетом приведенного правового регулирования организация для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, в данном случае Школа-интернат N < ... > , в которой Гришина А.В. находилась с 1 сентября 2003 г., в силу осуществляемых ею функций опекуна несовершеннолетней Гришиной А.В. и в связи со смертью в 2004 году матери Гришиной А.В. должна была предпринять меры и совершить необходимые действия, направленные на защиту прав несовершеннолетней и установление обстоятельств, позволяющих реализовать несовершеннолетней Гришиной А.В. право на получение пенсии по случаю потери кормильца, в частности предпринять меры к получению свидетельства о смерти Гришиной Я.И. (матери Гришиной А.В.) для последующего обращения в соответствующий пенсионный орган с заявлением от имени и в интересах Гришиной А.В. о назначении ей социальной пенсии по случаю потери кормильца.
Следовательно, для привлечения школы-интерната к гражданско-правовой ответственности в виде возмещения Гришиной А.В. убытков в размере не полученной ею в период с 2004 года по 31 декабря 2011 г. социальной пенсии по случаю потери кормильца юридически значимыми и подлежащими доказыванию являются обстоятельства, связанные с наличием у Гришиной А.В. убытков в связи с ненадлежащим осуществлением школой-интернатом обязанностей опекуна по защите прав Гришиной А.В., при этом на причинителе убытков (школе-интернате) лежит бремя доказывания правомерности его поведения, а также отсутствия его вины, поскольку установленная законом презумпция вины причинителя вреда (убытков) предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда (в данном случае убытков в виде неполученной социальной пенсии по случаю потери кормильца), а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда (убытков) или лицом, в силу закона обязанным возместить вред (убытки).
Применительно к спорным отношениям в соответствии с действующим правовым регулированием организация для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, - школа-интернат - должна доказать отсутствие своей вины в причинении убытков Гришиной А.В. в виде недополученной ею в период нахождения под надзором в данной организации социальной пенсии по случаю потери кормильца (смерти матери), а именно, что ею были предприняты надлежащие меры к защите прав находящейся в данной организации Гришиной А.В., в том числе в связи с непоступлением в течение длительного времени алиментов от матери выяснить причину их непоступления и принять меры к установлению местонахождения матери несовершеннолетней Гришиной А.В. для решения вопроса о мерах социальной поддержки Гришиной А.В. как лица, находящегося в трудной жизненной ситуации.
Однако суд апелляционной инстанции неправильно применил к спорным отношениям нормы материального права, регулирующие отношения по возмещению вреда, причиненного гражданину, в системной взаимосвязи с нормативными положениями, регламентирующими приоритетное обеспечение и реализацию прав детей, включая детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, находящихся в трудной жизненной ситуации и в связи с этим нуждающихся в особой заботе и особом внимании, особенно со стороны организаций, в которые они помещены под надзор и которые в силу закона выступают в качестве опекунов таких детей, а потому обязаны предпринимать все предусмотренные нормами законодательства меры для защиты интересов этих детей, а также действовать в их интересах.
Делая вывод о том, что совокупность условий для наступления у школы-интерната гражданско-правовой ответственности в виде возмещения убытков отсутствует, поскольку школа-интернат в период с 2004 по 2011 годы предпринимала меры к установлению местонахождения матери опекаемой Гришиной А.В., которая была похоронена как "неизвестная", и ссылаясь на то, что свидетельство о смерти Гришиной Я.И. школа-интернат получила только в 2011 году, после чего сразу же обратилась в пенсионные органы с заявлением о назначении Гришиной А.В. социальной пенсии по случаю потери кормильца, суд апелляционной инстанции не дал правовой оценки доводам Гришиной А.В. о том, что школой-интернатом до 2011 года, несмотря на то, что ее мать умерла в 2004 году, не предпринималось мер к установлению ее местонахождения и получению документа о ее смерти.
Указывая на то, что в записи акта о смерти Гришиной Я.И. от 13 октября 2004 г. имеются изменения, в том числе о причине смерти Гришиной Я.И., и что в материалах дела отсутствуют данные о том, когда были внесены эти сведения, суд апелляционной инстанции не учел, что юридически значимым для назначения социальной пенсии по случаю потери кормильца является сам факт смерти кормильца, в данном случае Гришиной Я.И., а не причина ее смерти и дата внесения изменений в актовую запись о смерти.
Суждение суда апелляционной инстанции в обоснование вывода об отсутствии вины школы-интерната в неполучении Гришиной А.В. социальной пенсии по случаю потери кормильца о том, что школа-интернат не имела достоверных сведений о дате рождения матери Гришиной А.В. - Гришиной Я.И. ввиду разных сведений о дате рождения Гришиной Я.И., указанных в решении суда об установлении факта рождения Гришиной А.В. и в решении суда о лишении Гришиной Я.И. родительских прав в отношении Гришиной А.В., не может быть признано имеющим значение для правильного разрешения настоящего спора, поскольку такой информацией в отношении даты рождения матери несовершеннолетней Гришиной А.В. школа-интернат располагала уже при поступлении в сентябре 2003 г. Гришиной А.В. в данную организацию на полное государственное обеспечение и не расценивала ее, как видно из материалов дела, как препятствующую исполнению обязанностей опекуна.
Нельзя признать правомерным и вывод суда апелляционной инстанции об отсутствии вины школы-интерната в неполучении Гришиной А.В. в период с октября 2004 г. по 31 декабря 2011 г. социальной пенсии по случаю потери кормильца со ссылкой на Устав данного учреждения о полномочиях школы-интерната по осуществлению образовательных программ начального, общего, основного общего образования, ответственности школы-интерната за жизнь и здоровье воспитанников, и с указанием на то, что нарушений в деятельности учреждения в отношении Гришиной А.В. при осуществлении этих полномочий не установлено. Этот вывод противоречит приведенному правовому регулированию отношений, связанных с осуществлением организацией для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, в которую ребенок помещен под надзор, полномочий опекунов и попечителей таких детей и в связи с этим с наличием у таких организаций обязанностей не только по содержанию, воспитанию и образованию детей, но также обязанностей по защите их прав и законных интересов, в том числе прав детей на причитающиеся им алименты, пенсии, пособия и иные социальные выплаты, реализация которых напрямую зависит от добросовестности действий этих организаций.
Кроме того, Уставом учреждения, на который сослался суд апелляционной инстанции, в числе основных задач деятельности учреждения указаны обеспечение социальной защиты воспитанников, охрана прав и интересов воспитанников (пункт 2.3 Устава учреждения), в числе видов деятельности учреждения - осуществление обязанностей опекуна (попечителя) в отношении воспитанников, в том числе защита их прав и законных интересов (пункт 2.4 Устава). При этом пунктом 2.7 Устава учреждения установлено, что учреждение несет ответственность в установленном законодательством Российской Федерации порядке за невыполнение или ненадлежащее выполнение функций, отнесенных к его компетенции, а также за жизнь и здоровье воспитанников, работников учреждения. Однако эти положения Устава учреждения, определяющие полномочия и ответственность учреждения, судом апелляционной инстанции при разрешении вопроса о том, были ли предприняты школой-интернатом в силу ее компетенции все меры для решения вопроса о назначении Гришиной А.В. социальной пенсии по случаю потери кормильца, во внимание приняты не были.
Факт нахождения Гришиной А.В. в организации для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, - школе-интернате - на полном государственном обеспечении, на что сослался суд апелляционной инстанции, указывая на отсутствие нарушений в деятельности названного учреждения в отношении Гришиной А.В., не освобождает данное учреждение от гражданско-правовой ответственности в виде возмещения причиненных Гришиной А.В. убытков в связи с неполучением ею длительный период социальной пенсии по случаю потери кормильца при наличии оснований для такой ответственности. Назначение социальной пенсии по случаю потери кормильца в силу положений статьи 11 Федерального закона от 15 декабря 2001 г. N 166-ФЗ "О государственном пенсионном обеспечении в Российской Федерации" не зависит от размера материального обеспечения ребенка в организации для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, и источника финансирования этой организации.
При таких обстоятельствах вывод суда апелляционной инстанции об отсутствии совокупности условий для привлечения школы-интерната к гражданско-правовой ответственности в виде возмещения причиненных Гришиной А.В. убытков вследствие недополучения ею социальной пенсии по случаю потери кормильца в период с 2004 по 2011 год нельзя признать соответствующим требованиям закона.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации не может согласиться и с выводом суда апелляционной инстанции об отсутствии оснований для взыскания в пользу Гришиной А.В. компенсации морального вреда по причине того, что основанием заявленных Гришиной А.В. требований является нарушение имущественных прав несовершеннолетнего, а взыскание компенсации морального вреда вследствие нарушения имущественных прав действующим законодательством (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации) не предусмотрено.
Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.
Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда (часть 1 статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).
При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (часть 2 статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).
Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с невозможностью продолжать активную общественную жизнь, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др. (абзац второй пункта 2 постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда").
Отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не всегда означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда (абзац третий пункта 4 постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда").
Из приведенных нормативных положений и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению следует, что моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающим на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. В статье 151 Гражданского кодекса Российской Федерации закреплены общие правила по компенсации морального вреда без указания случаев, когда допускается такая компенсация. Поскольку возможность денежной компенсации морального вреда обусловлена посягательством на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, само по себе отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда.
Приводя довод о том, что заявленный Гришиной А.В. спор о возмещении ущерба в связи с неполучением ею в течение длительного времени по вине школы-интерната социальной пенсии по случаю потери кормильца связан с нарушением имущественных прав Гришиной А.В., что, по мнению суда апелляционной инстанции, согласившегося с аналогичным выводом суда первой инстанции, свидетельствует об отсутствии оснований для компенсации морального вреда, суд апелляционной инстанции, проверяя законность решения суда первой инстанции в том числе и по апелляционной жалобе Гришиной А.В. в части отказа ей в удовлетворении исковых требований о компенсации морального вреда, не определил правовую природу спорных отношений и не учел, что социальная пенсия по случаю потери кормильца, предоставляемая в силу закона детям, потерявшим одного или обоих родителей и находящимся в трудной жизненной ситуации, направлена на создание этим детям достойных условий жизни, поддержание их жизнедеятельности, сохранение их здоровья (состояние физического, психического и социального благополучия человека) и в связи с этим на обеспечение достоинства их личности.
Согласно статье 22 Всеобщей декларации прав человека (принята Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 г.) каждый человек, как член общества, имеет право на социальное обеспечение и на осуществление необходимых для поддержания его достоинства и для свободного развития его личности прав в экономической, социальной и культурной областях через посредство национальных усилий и международного сотрудничества и в соответствии со структурой и ресурсами каждого государства.
В соответствии с частью 1 статьи 25 Всеобщей декларации прав человека каждый человек имеет право на такой жизненный уровень, включая пищу, одежду, жилище, медицинский уход и необходимое социальное обслуживание, который необходим для поддержания здоровья и благосостояния его самого и его семьи, и право на обеспечение на случай безработицы, болезни, инвалидности, вдовства, наступления старости или иного случая утраты средств к существованию по не зависящим от него обстоятельствам.
Статья 39 Конституции Российской Федерации гарантирует каждому право на социальное обеспечение по возрасту, в случае болезни, инвалидности, потери кормильца, для воспитания детей и в иных случаях, установленных законом.
Социальная пенсия несовершеннолетним детям по случаю потери кормильца, предусмотренная Федеральным законом от 15 декабря 2001 г. N 166-ФЗ "О государственном пенсионном обеспечении в Российской Федерации", направлена на обеспечение определенного жизненного уровня потерявших родителей детей, необходимого для поддержания их здоровья и благосостояния. Непринятие же организацией, в которой такие дети находятся под надзором и которая в силу закона осуществляет полномочия их опекуна (попечителя), максимально возможных мер для защиты интересов детей исходя из принципа приоритета интересов детей, приведшее к лишению несовершеннолетнего права на меры социальной поддержки, нарушает не только непосредственно имущественные права несовершеннолетнего, но и влечет нарушение его личных неимущественных прав, в числе которых его здоровье и достоинство его личности, причиняя ему тем самым моральный вред (физические и нравственные страдания).
На эти обстоятельства (тесную связь имущественного права на обеспечение необходимого жизненного уровня с правом на жизнь и здоровье, достоинство личности), а также на то, что Гришина А.В. имела статус лица, оказавшегося в тяжелой жизненной ситуации, а организацией для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, в которую она была помещена под надзор в еще малолетнем возрасте, не было предпринято мер к получению ею социальной пенсии по случаю потери кормильца, что привело к возникновению у нее чувства незащищенности и неравноправия по сравнению с другими воспитанниками этого учреждения, получавшими такую пенсию, Гришина А.В. указывала в апелляционной жалобе. Однако эти обстоятельства в нарушение части 1 статьи 327.1, пунктов 5, 6 части 2 статьи 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оставлены судом апелляционной инстанции без внимания и соответствующей правовой оценки.
При таких данных вывод суда апелляционной инстанции при проверке доводов апелляционной жалобы Гришиной А.В. об отсутствии правовых оснований для возмещения Гришиной А.В. морального вреда является ошибочным. Суд апелляционной инстанции неправильно истолковал и применил к спорным отношениям нормы материального права, регулирующие отношения по компенсации морального вреда, причиненного гражданину.
Ввиду изложенного апелляционное определение нельзя признать законным. Оно принято с существенными нарушениями норм материального и процессуального права, повлиявшими на исход дела, без их устранения невозможны восстановление и защита нарушенных прав и законных интересов Гришиной А.В., что согласно статье 387 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации является основанием для отмены апелляционного определения суда апелляционной инстанции и направления дела на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции - Иркутский областной суд.
При новом рассмотрении дела суду апелляционной инстанции следует учесть изложенное и разрешить возникший спор в соответствии с подлежащими применению к спорным отношениям нормами материального права и установленными по делу обстоятельствами.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации, руководствуясь статьями 387, 388, 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации,
определила:
апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 5 октября 2017 г. отменить.
Дело направить на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции - Иркутский областной суд.