ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 1 ноября 2017 г. N 89-АПУ17-9сп
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:
председательствующего Кулябина В.М.
судей Эрдыниева Э.Б. и Шмотиковой С.А.
при секретаре Воронине М.А.
рассмотрела в судебном заседании дело по апелляционным жалобам осужденного Передни Н.Г., адвокатов Курочкина О.Л. и Чекалкина В.А. на приговор Тюменского областного суда с участием присяжных заседателей от 23 мая 2017 года, по которому
Передня Николай Григорьевич, < ... > , не имеющий судимостей,
осужден:
- по ч. 3 ст. 33, п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ на 15 лет лишения свободы с ограничением свободы на срок 1 год,
- по ч. 1 ст. 222 УК РФ на 3 года лишения свободы.
На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний окончательно назначено 16 лет лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы на срок 1 год с установлением указанных в приговоре ограничений и обязанности, предусмотренных ст. 53 УК РФ.
Постановлено взыскать с Передни Н.Г. в пользу Д. компенсацию морального вреда в размере 1 000 000 рублей.
Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Эрдыниева Э.Б., выступление осужденного Передни Н.Г., адвоката Кротовой С.В. по доводам апелляционных жалоб, выступление прокурора Щукиной Л.В., возражавшей на данные доводы, Судебная коллегия
установила:
по приговору суда на основании вердикта присяжных заседателей Передня Н.Г. признан виновным в организации убийства, то есть умышленного причинения смерти другому человеку (Д.) по найму, а также в незаконном хранении, ношении и передаче огнестрельного оружия и боеприпасов.
Преступления совершены 31 марта 2014 года и в период с 1 по 5 июня 2014 года в г. Тюмени при обстоятельствах, изложенных в приговоре.
В апелляционных жалобах и дополнениях к ним:
- осужденный Передня Н.Г. выражает несогласие с приговором, считая, что председательствующая по делу судья допускала в ходе судебного заседания нарушения уголовно-процессуального закона. Указывает, что судья разрешила стороне обвинения огласить заявления Н., совершившего убийство Д., тем самым было оказано давление на присяжных заседателей. Стороне обвинения было разрешено огласить вердикт по приговору, отмененному в 2015 году, но в то же время судья отказала стороне защиты в удовлетворении ходатайства об оглашении показаний свидетеля М., допрошенного перед присяжными заседателями в 2016 году, вердикт которых также был отменен, и необоснованно отказала в удовлетворении ходатайства, заявленного им и защитниками о допросе свидетеля Ч., то есть были нарушены принцип состязательности сторон и его право на защиту. Также суд отказал в допросе сотрудника полиции свидетеля К., при этом суд удовлетворил ходатайство стороны обвинения о допросе сотрудника полиции В., показания которого не подтвердились техническими и вещественными доказательствами. Кроме того, приводит свою субъективную оценку показаниям свидетелей и доказательствам, указывая на их значение при определении его виновности или невиновности. Также указывает, что суд необоснованно отказал в удовлетворении ходатайств стороны защиты о признании ряда доказательств недопустимыми, об оглашении показаний свидетеля Н., данных на предварительном следствии, при наличии существенных противоречий, при этом не предоставил стороне защиты возможность задать дополнительные вопросы Н. Суд и сторона обвинения необоснованно прерывали его защитников при допросе ими свидетелей и в прениях сторон, суд позволял стороне обвинения задавать вопросы, выходящие за пределы обвинения, то есть о наличии корысти в его действиях. Судья неоднократно предупреждала его о том, что удалит из зала судебного заседания, в связи с чем он не мог в полном объеме дать объяснения по предъявленному ему обвинению, а также ограничила его и защитников во времени при подготовке к репликам. Полагает, что судебное разбирательство судьей и государственным обвинителем было необоснованно затянуто, то есть судебное заседание было проведено в течение трех с небольшим месяцев, что негативно сказалось на памяти присяжных заседателей. Указывает, что представитель потерпевшей П. вне рамок судебного заседания доводила до некоторых присяжных заседателей сведения о его криминальном прошлом, что повлияло на содержание ответов присяжных заседателей. Просит приговор отменить и направить уголовное дело новое рассмотрение или в прокуратуру Тюменской области для расследования незаконного уголовного преследования;
- адвокат Курочкин О.Л. в интересах осужденного Передни Н.Г. считает приговор незаконным, при этом полагает, что суд в нарушение требований закона не признал недопустимыми доказательствами протокол осмотра места происшествия от 05.06.2014 г., протокол осмотра вещественных доказательств от 11.06.2014 г., заключение эксперта N 4834, заключение эксперта N 5291, поскольку следователем были нарушены нормы УПК РФ при собирании доказательств в ходе осмотра места происшествия, при этом ссылается на показания следователя Ш., специалиста Ж., следователя-криминалиста Б. и указывает, что суд необоснованно отказал в допросе понятых. Суд необоснованно отказал в удовлетворении ходатайства о признании недопустимыми показаний Н. ввиду применения к нему недозволенных методов ведения следствия и показаний М. ввиду допущенных нарушений закона при составлении протокола допроса. Также суд нарушил принцип состязательности сторон, поскольку стороной обвинения был допрошен ряд свидетелей, а в удовлетворении ходатайства стороны защиты о допросе свидетелей Ч., М., К. судом было отказано. Суд также разрешил стороне обвинения представить присяжным заседателям заявление Н. от 01.07.2014 г., которое не является доказательством, а в удовлетворении ходатайства стороны защиты об оглашении части показаний Н., данных на предварительном следствии 6 июня 2014 года и в судебных заседаниях 2015 и 2016 годов, отказал, при этом суд не дал возможности задать Н. вопросы, удалив его из зала суда. Также суд отказал в удовлетворении ходатайства об исследовании ряда других доказательств и документов по обстоятельствам передачи автомобиля "Митсубиси Паджеро Спорт". Полагает, что суд необоснованно отказал стороне защиты в возможности задать вопросы свидетелям М., В., К., Л. а также суд трижды прерывал Передню в ходе его допроса по вопросу характеристики отношений между ним и Д. и снял вопросы защиты к Передне по обстоятельствам, которые ранее пояснялись свидетелями, тем самым сторона защиты была лишена возможности осуществлять защиту Передни от предъявленного обвинения. Также в ходе допроса свидетелями М., Н., Л., Щ., подсудимым Передней были допущены высказывания по вопросам, которые не подлежали обсуждению присяжными заседателями, в связи с чем у присяжных заседателей был создан негативный образ подсудимого, что повлияло на вынесение законного вердикта. Указывает, что суд необоснованно ограничил сторону защиты во времени на подготовку к выступлению с репликой. С учетом изложенного просит приговор отменить и уголовное дело направить на новое рассмотрение;
- адвокат Чекалкин В.А. в интересах осужденного Передни Н.Г. считает приговор незаконным и необоснованным. Указывает, что при обсуждении вопросного листа суд необоснованно отказал в дополнении вопроса N 1 в части наличия неприязненных отношений у Передни к Д. словом "стойких" (относительно неприязненных отношений). Считает, что в судебном заседании необоснованно были исследованы протокол выемки у потерпевшей CD-R-диска с записью разговора между ней и Передней и протокол осмотра данного диска с записью ввиду их неотносимости, однако суд отказал в удовлетворении ходатайства стороны защиты о признании указанных доказательств неотносимыми. Кроме того, адвокатом приводятся доводы о недопустимости доказательств, об отказе в удовлетворении ходатайств, связанных со свидетелями Н., К., Ч., аналогичные доводам адвоката Курочкина О.Л. Также адвокат указывает, что в напутственном слове председательствующий указал на то, что адвокат Курочкин пытается поставить под сомнение исследованные по делу доказательства. В исковом заявлении потерпевшей Д. при обосновании размера компенсации морального вреда имеется ссылка на моральные страдания дочери, которая потеряла отца, однако в интересах несовершеннолетней дочери исковые требования не заявлялись, в связи с чем размер взысканной суммы является необоснованным. Просит приговор отменить и уголовное дело направить на новое рассмотрение.
В возражениях на апелляционные жалобы государственный обвинитель Черняк Ж.А., представитель потерпевшей адвокат Панкратова Я.О. считают доводы жалоб необоснованными и просят оставить их без удовлетворения.
Проверив материалы дела и обсудив доводы апелляционных жалоб, Судебная коллегия находит, что приговор постановлен в соответствии с требованиями закона, регламентирующими рассмотрение уголовных дел судом с участием присяжных заседателей, и на основании обвинительного вердикта, вынесенного в отношении Передни Н.Г.
Нарушений уголовно-процессуального законодательства, влекущих в соответствии со ст. 389.17 УПК РФ отмену приговора суда с участием присяжных заседателей, не допущено.
Судебное разбирательство проведено в соответствии с требованиями закона. Как видно из протокола судебного заседания, председательствующий по делу судья, сохраняя объективность и беспристрастие, обеспечил равноправие сторон, принял предусмотренные законом меры по реализации сторонами принципа состязательности и создал все необходимые условия для всестороннего и полного исследования обстоятельств дела.
Все заявленные сторонами ходатайства, в том числе о признании доказательств недопустимыми, председательствующим разрешены в установленном законом порядке, с учетом мнений сторон, данные решения надлежащим образом председательствующим мотивированы, являются обоснованными и приняты в соответствии с требованиями закона.
Так, суд обоснованно отказал в удовлетворении ходатайства о признании протокола осмотра места происшествия от 05.06.2014 г. недопустимым доказательством, поскольку осмотр проведен в соответствии с требованиями ст. 177 УПК РФ, при этом следователем по возможности указаны в условиях проведения осмотра в подвальном помещении подземного паркинга индивидуальные признаки изымаемых предметов, в том числе пистолета с патронами, которые были упакованы и заверены, что подтверждается приложенной к протоколу осмотра фототаблицей, зафиксировавшей содержание, ход и результаты осмотра, а в последующем изъятые предметы были осмотрены детально, что подтверждается соответствующими протоколами их осмотра. Также в протоколе осмотра места происшествия зафиксирован факт упаковки каждого изъятого предмета и заверение ее подписями. То обстоятельство, что две упаковки, то есть с изъятыми пистолетом, патронами и ножом заверены подписью не следователя, а подписью специалиста ЭКЦ УМВД России по Тюменской области Ж. не влияет на допустимость протокола осмотра, поскольку специалист Ж. принимала участие в осмотре именно с целью обнаружения и изъятия имеющих для дела предметов, при этом изъятие указанных предметов подтверждается согласующимися показаниями допрошенных в судебном заседании следователя Ш., проводившего осмотр места происшествия, специалиста Ж., самим содержанием протокола осмотра, которое удостоверено их подписями и подписями понятых.
Также протоколом осмотра предметов, изъятых с места происшествия, от 11.06.2014 г. подтверждается, что пистолет и патроны поступили следователю-криминалисту Б. в той же картонной коробке, в которую они были упакованы при их изъятии в ходе осмотра места происшествия, которая заклеена прозрачной лентой "скотч" крест-накрест и ею же одновременно на коробке заклеена пояснительная записка с подписью специалиста Ж., каких-либо повреждений коробка не имеет, при этом после вскрытия коробки установлено, что изъятый пистолет обернут в бумагу, об этом было указано и в протоколе осмотра места происшествия при упаковке пистолета, а также на правой поверхности рамки пистолета указан номер - 13015, в магазине снаряжены 5 патронов, в патроннике пистолета обнаружен еще один патрон, все патроны имеют аналогичные размерные характеристики и маркировку. Изложенное подтверждается показаниями Безрядина, допрошенного в судебном заседании, и приложенной к протоколу осмотра предметов фототаблицей.
Факт надлежащей упаковки изъятых предметов подтверждается также заключениями экспертиз N 5291, 777, 298, 5122, проведенных по данным предметам, в которых отражено, что предметы поступили в упакованном виде, скреплены пояснительными записками и подписями, повреждений упаковки не имеют, что также видно из фототаблиц, приложенных к заключениям экспертов N 5291, 5122. При этом из заключения эксперта N 5291 и приложенной к заключению фототаблицы следует, что для проведения баллистической экспертизы на исследование представлен пистолет, имеющий заводской номер - 13015, калибра 6,35 мм, а также 6 патронов этого же калибра.
Таким образом, факт производства осмотра места происшествия 5 июня 2014 года, его содержание, ход и результаты подтверждаются вышеприведенными доказательствами, в связи с чем необходимости в дополнительном подтверждении факта производства осмотра места происшествия, обнаружения и изъятия предметов, то есть в вызове понятого К., место жительства которого было установлено судом, в судебное заседание с учетом значительного периода времени, прошедшего со дня осмотра (более 2 лет 10 месяцев), не имелось, в связи с чем суд обоснованно отказал в удовлетворении данного ходатайства. При этом Судебная коллегия отмечает, что в соответствии с ч. 1.1 ст. 170 УПК РФ участие понятых в осмотре места происшествия, в ходе проведения которого применяются технические средства фиксации хода и результатов осмотра, является необязательным, и они могут принять участие в осмотре лишь по усмотрению следователя.
С учетом изложенного Судебная коллегия находит, что оснований для признания протокола осмотра места происшествия 5 июня 2014 года недопустимым доказательством не имелось. Соответственно, не имелось оснований для признания недопустимыми доказательствами протоколов осмотра, изъятых в ходе производства осмотра места происшествия предметов и заключений экспертиз, проведенных по данным предметам, в том числе заключения баллистической экспертизы N 5291. При этом экспертизы проведены с соблюдением требований закона, с применением соответствующих методов исследования, выводы экспертов являются ясными и непротиворечивым. Также Судебная коллегия отмечает, что заключение молекулярно-генетической экспертизы N 4834 государственным обвинителем не представлялось в качестве доказательства в судебном заседания, то есть оно не являлось предметом исследования, соответственно, суд и не мог принять какое-либо решение относительно его допустимости. Не были представлены сторонами в качестве доказательств запись, изъятая у И., и флэш-карта С.
Не имелось оснований и для признания недопустимыми доказательствами показаний свидетеля Н., данных им на предварительном следствии, которые были оглашены по ходатайству стороны обвинения в связи с наличием существенных противоречий, при этом доводы Н. об оказании на него незаконного воздействия были проверены в судебном заседании, а также являлись предметом проверки, проведенной в порядке ст. 144 - 145 УПК РФ, и своего подтверждения не нашли. Вопреки доводам жалоб, допустимым являлся и допрос обвиняемого Н. от 26.06.2014 г., поскольку на этот момент с Н. по его инициативе уже было заключено досудебное соглашение, в соответствии с которым он взял на себя обязательство давать показания об обстоятельствах убийства.
Доводы о нарушении судом принципа состязательности сторон со ссылкой на то, что суд, удовлетворив ходатайство стороны обвинения об оглашении показаний свидетеля Н., данных на предварительном следствии, вместе с тем отказал стороне защиты в удовлетворении аналогичного ходатайства, то есть в исследовании показаний Н., данных им 6 июня 2014 года и в судебных заседаниях в ходе предыдущих судебных разбирательств, являются несостоятельными.
В соответствии со ст. 281 УПК РФ суд вправе принять решение об оглашении показаний свидетеля, ранее данных при производстве предварительного расследования либо в суде, при наличии существенных противоречий между ранее данными показаниями и показаниями, данными в суде.
Как видно из материалов дела, Н. на предварительном следствии в ходе допроса 6 июня 2014 года пояснял о совершении убийства Д. в состоянии необходимой обороны, при этом не изобличал Передню в причастности к преступлению, и такие же показания были им даны в судебном заседании, то есть существенных противоречий между ними не имелось, соответственно, не имелось и оснований для их оглашения. В отличие от ходатайства, заявленного стороной защиты, ходатайство государственного обвинителя являлось обоснованным, поскольку, как уже указывалось выше, между показаниями Н., данными на предварительном следствии, в которых он пояснял о причастности Передни к преступлению, и показаниями в суде имелись существенные противоречия.
Несостоятельными и надуманными являются и доводы о лишении судом стороны защиты задать свидетелю Н. вопросы, удалив последнего из судебного заседания, поскольку в судебном заседании Н. был допрошен как стороной обвинения, так и стороной защиты без какого-либо ограничения во времени, после чего допрос Н. был завершен в связи с отсутствием у сторон вопросов к нему. В последующем при представлении стороной обвинения других доказательств, защитник Передни адвокат Курочкин заявил суду о наличии у него вопросов к Н., в связи с чем председательствующий по делу судья обоснованно разъяснил ему, что стороне защиты будет предоставлена возможность дополнительно допросить свидетеля согласно очередности представления доказательств, то есть в стадии представления доказательств стороной защиты при наличии соответствующего ходатайства. Однако такое ходатайство стороной защиты, как на указанной стадии судебного разбирательства, так и в стадии дополнений к судебному следствию, заявлено не было.
Необоснованными являются и доводы адвоката Курочкина о том, что при допросе Н. сторона обвинения и суд выясняли вопросы, которые не подлежали исследованию перед присяжными заседателями, поскольку допрос Н. и выяснение каких-либо обстоятельств стороной обвинения и судом находились в пределах предъявленного Передне обвинения, согласно которому Н. находился в зависимом от Передни положении, а предметом найма являлось вознаграждение в виде автомобиля "Митсубиси Паджеро Спорт", что и предопределило выяснение, в частности, таких обстоятельств, как получение во владение Н. автомобиля, которым ранее управлял М., а также обстоятельств длительности и характера общения Н. и Передни, одним из доказательств этому являлся договор между Н. и Р. об охране дома, которую осуществлял Н. по предложению Передни.
С учетом вышеизложенного не являлось нарушением закона и исследование заявления Н. от 1 июля 2014 года о характере взаимоотношений между ним и Передней и протокола задержания Н. в части обнаружения и изъятия у него сотового телефона и одежды, которые несли на себе следы преступления и были признаны вещественными доказательствами, при этом стороной защиты ходатайств о признании данных документов недопустимыми доказательствами заявлено не было. Кроме того, доводы о том, каким образом оглашение заявления Н. указало присяжным заседателям на недопустимость показаний Н. в суде и каким образом оглашение протокола его задержания указало на то, что показания Н. в суде даны под воздействием Передни, в апелляционной жалобе адвоката Курочкина не приведены. При этом из протокола судебного заседания видно, что в связи с оглашением протокола задержания Н. сторонами последнему задавались вопросы лишь в части обнаруженных при нем предметов.
Несостоятельными являются и доводы Передни о том, что суд разрешил стороне обвинения огласить в присутствии присяжных заседателей результаты отмененного вердикта, поскольку такое ходатайство сторона обвинения не заявляла. Кроме того, председательствующий в судебном заседании указал на то, что до коллегии присяжных заседателей запрещается доводить результаты рассмотрения уголовного дела и причины отмены предыдущих судебных решений.
Обоснованно отказано судом в удовлетворении ходатайства адвоката Курочкина о признании недопустимым доказательством показаний свидетеля М. (данных на предварительном следствии) по причине неправильного указания в протоколе допроса времени и места допроса, поскольку допрошенный в судебном заседании М., высказавший сомнения в правильности указания в протоколе места и времени его допроса, вместе с тем подтвердил сам факт его допроса, содержание его показаний, приведенных в протоколе, и свои подписи, имеющиеся на каждом листе протокола, то есть, оснований, предусмотренных ст. 75 УПК РФ (не приведены такие основания и в жалобе адвоката), для признания показаний свидетеля недопустимыми, не имелось. Кроме того, суд удовлетворил ходатайство стороны защиты об оглашении показаний свидетеля М., данных в ходе предыдущего судебного разбирательства, в связи с чем доводы осужденного Передни об обратном являются несостоятельными.
Обоснованно судом отказано стороне защиты в допросе в качестве дополнительных свидетелей Ч. и К., поскольку сторона защиты в своем ходатайстве не указала с учетом обвинения, предъявленного Передне, на конкретные обстоятельства, которые известны Ч. и имеют значение для разрешения дела, то есть, в соответствии с требованиями ст. 252 УПК РФ, его показания не могли быть предметом исследования, в том числе и относительно характера взаимоотношений между Передней и Д., учитывая, что они касались другого периода времени, нежели указанного в обвинении, так как Ч. уже в августе 2013 года уехал из г. Тюмени, то есть задолго до совершенного убийства и его планирования в июне 2014 года, согласно предъявленного Передне обвинения. Кроме того, относительно автомобиля Ч. сообщал не оспариваемые сторонами сведения об управлении Н. автомобилем, переданным за долги перед Передней, что следовало из показаний всех остальных свидетелей и самого Передни, а также показания Ч. относительно пистолета "Беретта" не имели отношения к обвинению, а относительно пистолета "Дрейзе" являлись недопустимыми, как основанные на предположениях, об иных каких-либо обстоятельствах, имеющих значение для дела, Ч. не пояснял.
Не имелось оснований и для допроса в присутствии присяжных заседателей сотрудника полиции К. и исследования его рапорта, которым он в соответствии со ст. 143 УПК РФ докладывал о результатах выезда на ул. < ... > по тем основаниям, которые были заявлены стороной защиты, то есть в связи с тем, что К., прибыв на место происшествия, слышал при разговоре с Н. его высказывания, поскольку в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и решениями Конституционного Суда РФ сотрудник полиции, в данном случае К., участвовавший в производстве по уголовному делу, не может быть допрошен по вопросу о том, какие сведения ему сообщал обвиняемый по обстоятельствам дела в случаях, когда эти сведения ему стали известны от него вне рамок следственных действий, то есть допросов, в отсутствие защитника последнего. При этом показания Н. и протокол осмотра места происшествия исследовались в судебном заседании, и по ним судом было принято решение относительно их допустимости.
В отличие от К. правовых препятствий для допроса свидетеля В., являвшегося сотрудником МВД, и не принимавшего участия в расследовании уголовного дела, и которому были известны обстоятельства, непосредственно имеющие значение для разрешения дела, не имелось.
Также Судебная коллегия отмечает, что доводы Передни о голословности показаний В., неподтверждении его показаний записью разговора между сотрудниками полиции и Передней не могут быть приняты во внимание, поскольку оценка доказательств с точки зрения их достоверности находится в исключительной компетенции присяжных заседателей, при этом сама запись как стороной защиты, так и стороной обвинения присяжным заседателям не представлялась.
Кроме того, вопреки доводам адвоката Курочкина, суд обоснованно отказал в удовлетворении ходатайств в исследовании перед присяжными заседателями таких документов, указанных в жалобе, как сопроводительное письмо, заявление Щ., его уведомление, объяснение Д., постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, уведомление Б., расписки Б. и Х., объяснение Х., извещение ТД "Еврогаз", заключение баллистической экспертизы (по факту причинения телесных повреждений Р.), заявления Передни в отношении М. как не относящиеся к фактическим обстоятельствам дела и не имеющие отношение к предъявленному Передне обвинению, а также таких доказательств, как протокол осмотра места происшествия от 05.06.2014 г., протоколы осмотра предметов от 11.06.2014 г., от 28.05.2014 г., заключение баллистической экспертизы N 5291, поскольку они уже ранее исследовались в судебном заседании и необходимости в их повторном оглашении не имелось. При этом большинство документов, об оглашении которых было заявлено без их обоснования в связи с исследованием протокола осмотра от 28.05.2014 г., не имело отношения к предъявленному Передне обвинению, а касалось такого преступления, как мошенничество, от поддержания обвинения по которому государственный обвинитель уже отказался. Также суд обоснованно отказал в исследовании части документов, являвшихся приложением к протоколу осмотра от 03.12.2014 г., то есть заявлений Передни на имя прокурора Тюменской области, начальников УФСБ и УМВД по Тюменской области, поскольку они не имели отношения к предъявленному обвинению и не относились к обстоятельствам, подлежащим разрешению присяжными заседателями, так как содержали доводы Передни о несогласии с привлечением к уголовной ответственности за мошенничество.
Несостоятельными являются доводы об отказе судом в удовлетворении ходатайства стороны защиты о признании неотносимыми доказательствами протоколов выемки у потерпевшей CD-R-диска с записью разговора и осмотра данного диска с записью, поскольку сторона защиты не возражала против исследования указанных доказательств и ходатайства о признании данной записи, содержащей разговор между Д. и Передней, касающийся взаимоотношений Д. и Передни, неотносимой не заявляла.
Таким образом, Судебная коллегия находит, что все заявленные сторонами ходатайства председательствующим разрешены в установленном законом порядке, являются обоснованными и приняты в соответствии с требованиями закона, в связи с чем доводы о необъективности и заинтересованности председательствующего являются необоснованными и не могут быть приняты во внимание. Доводы о том, что суд ограничил сторону защиты в представлении доказательств, о рассмотрении дела председательствующим с обвинительным уклоном, с учетом вышеизложенного также являются несостоятельными. В этой связи Судебная коллегия считает необходимым отметить, что председательствующий прерывал высказывания участников процесса либо снимал задаваемые в процессе допросов вопросы, в том числе свидетелям М., В., К., Л., подсудимому Передне, лишь в случаях нарушения требований ст. ст. 335 ч. 7, 334, 252 УПК РФ, в соответствии с которыми в ходе судебного следствия в присутствии присяжных заседателей могут быть исследованы только доказательства, относящиеся к установлению фактических обстоятельств дела, а также судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и только по предъявленному обвинению, то есть когда данные высказывания и вопросы касались обстоятельств, которые не подлежали исследованию присяжными заседателями. В связи с неоднократными нарушениями Передней указанных требований закона суд обоснованно, в соответствии со ст. 258 УПК РФ, предупреждал его о недопустимости такого поведения и разъяснял о последствиях неподчинения данным требованиям.
Доводы о нарушении государственным обвинителем принципа презумпции невиновности, оказании на присяжных заседателей незаконного воздействия, создания у присяжных заседателей негативного образа подсудимого в связи с тем, что стороной обвинения свидетелям М., Н., Л., Щ. задавались вопросы, которые не подлежали обсуждению присяжными заседателями, являются несостоятельными, поскольку действия государственных обвинителей в судебном заседании находились в пределах предоставленных им законом прав и в связи с возложенной на них обязанностью по поддержанию государственного обвинения, представлению доказательств и т.д., при этом доводы о том, что государственный обвинитель не вправе присяжным заседателям высказывать свою позицию о виновности подсудимого, ее доказанности не основаны на законе.
Несостоятельными и надуманными являются доводы об ограничении стороны защиты во времени для подготовки к выступлению с репликой в прениях сторон и необоснованном затягивании судом судебного разбирательства, поскольку, как видно из протокола судебного заседания, на вопрос председательствующего о готовности выступить с репликой сторона защиты ответила утвердительно, при этом ходатайство о необходимости предоставить дополнительное время для выступления сторона защиты не заявляла, а также судебное разбирательство проведено в соответствии с требованиями закона, каких-либо необоснованных длительных перерывов в судебном заседании не было.
Также надуманными и голословными являются доводы Передни о том, что представитель потерпевшей П. в ходе судебного разбирательства вне рамок судебного заседания доводила до некоторых присяжных заседателей сведения о его криминальном прошлом, при этом в судебном заседании Передня подобных заявлений не делал.
Как видно из вердикта, при постановке вопросов перед присяжными заседателями председательствующим, вопреки доводам жалоб, соблюдены требования ст. ст. 338, 339 УПК РФ, вопросы сформулированы в соответствии с предъявленным обвинением, с учетом результатов судебного следствия и прений сторон, в понятных для присяжных заседателей формулировках и не требовали от них юридической оценки содеянного. Неудовлетворение замечания адвоката Чекалкина о дополнении вопроса N 1 указанием на наличие "стойких" применительно к словам "неприязненных отношений" между Передней и Д. не является нарушением закона, поскольку указание на данное слово не влияло на установление фактических обстоятельств, которые имели бы значение для определения виновности либо невиновности подсудимого, а также не могло повлиять каким-либо образом на степень виновности или на освобождение подсудимого от ответственности.
Напутственное слово, с которым председательствующий обратился к присяжным заседателям, вопреки доводам жалоб, соответствует требованиям ст. 340 УПК РФ, в нем не выражено в какой-либо форме его мнение по вопросам, поставленным перед коллегией присяжных заседателей, правильно приведено содержание обвинения и правильно изложены позиции государственного обвинителя и защиты, приведено содержание уголовного закона, предусматривающего ответственность за совершение деяний, в которых обвинялся подсудимый, разъяснены основные правила оценки доказательств, сущность принципа презумпции невиновности, положение о том, что вердикт может быть основан лишь на доказательствах, непосредственно исследованных в судебном заседании, и их выводы не могут основываться на предположениях. При этом возражений в связи с содержанием напутственного слова по мотивам нарушения председательствующим принципа объективности и беспристрастности сторонами не заявлялось.
Принятый присяжными заседателями вердикт является ясным и непротиворечивым и в соответствии со ст. 348 ч. 2 УПК РФ обязателен для председательствующего судьи.
Доводы жалобы Передни о невиновности и недоказанности вины не могут быть приняты во внимание, поскольку, в соответствии с требованиями закона (ч. 4 ст. 347 УПК РФ), сторонам запрещается ставить под сомнение правильность вердикта.
Приговор основан на вердикте присяжных заседателей и составлен в соответствии с правилами ст. 351 УПК РФ.
К обстоятельствам дела, как они были установлены коллегией присяжных заседателей, уголовный закон применен правильно.
Наказание Передне Н.Г. назначено в соответствии с требованиями закона, с учетом характера и степени общественной опасности совершенных им преступлений, обстоятельств, смягчающих наказание, данных, характеризующих его личность, а также влияния назначенного наказания на исправление осужденного и на достижение иных целей наказания, то есть восстановление социальной справедливости и предупреждение совершения новых преступлений.
Назначенное осужденному наказание является справедливым и оснований для его смягчения не имеется.
Также в соответствии с требованиями закона разрешен судом гражданский иск о взыскании компенсации морального вреда, заявленный потерпевшей Д. и подтвержденный ею в судебном заседании, которая являлась погибшему близким человеком, состояла с ним в фактических брачных отношениях.
Размер взысканной с Передни компенсации морального вреда судом определен в соответствии с требованиями ст. 151, 1101 ГК РФ, с учетом степени перенесенных Д. моральных и нравственных страданий в связи с убийством близкого ей человека, а также с учетом требований разумности и справедливости.
На основании изложенного, руководствуясь ст. 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, Судебная коллегия
определила:
приговор Тюменского областного суда с участием присяжных заседателей от 23 мая 2017 года в отношении Передни Николая Григорьевича оставить без изменения, а апелляционные жалобы осужденного и адвокатов - без удовлетворения.