По материалам решения коллегии арбитров
Международного коммерческого арбитражного суда при
Торгово-промышленной палате Российской Федерации
от 18 сентября 2018 года N М-213/2017
В Международный коммерческий арбитражный суд при Торгово-промышленной палате Российской Федерации (далее - МКАС) поступило исковое заявление Общества с ограниченной ответственностью, имеющего местонахождение на территории Российской Федерации (далее - Истец), к Компании, имеющей местонахождение на территории США (далее - Ответчик), о взыскании денежных средств, представляющих собой убытки Истца, понесенные им в результате повреждения груза, перевозку которого осуществлял Ответчик по Договору транспортной экспедиции (далее - Договор).
Между Истцом и Ответчиком был заключен Договор на транспортно-экспедиторское обслуживание в рамках выполнения обязанностей Истца по рамочному договору об услугах, заключенному между Истцом и третьим лицом.
Согласно заявке третьего лица Истец привлек Ответчика для перевозки груза.
При погрузке на судно в порту груз был поврежден, в подтверждение чего Истцом представлены два отчета сюрвейера. По прибытии в порт назначения стоимость ремонта груза была оценена, в подтверждение чего Истцом представлена страховая котировка. Услуги Ответчика были полностью оплачены Истцом.
Истец заявил, что третье лицо направило Истцу требование о возмещении ущерба в размере, которым ограничена ответственность Истца по рамочному договору.
Истец направил Ответчику претензию, и, таким образом, по его мнению, им был соблюден обязательный претензионный порядок, предусмотренный пунктом 4 статьи 12 Федерального закона от 30 июня 2003 г. N 87-ФЗ "О транспортно-экспедиционной деятельности" (далее - Закон о ТЭД), несмотря на то, что это имело место за рамками установленного названным Законом шестимесячного срока. Невозможность направить претензию ранее Истец объяснял датой получения соответствующей претензии третьего лица. Ссылаясь на приведенную судебную практику, Истец настаивал на том, что данный срок не является пресекательным.
Истец также особо отметил, что иск был подан в рамках годичного срока исковой давности, установленного статьей 13 Закона о ТЭД. По мнению Истца, основанного на приведенной правоприменительной практике, срок исковой давности начинает течь в день, следующий за днем, когда груз должен быть выдан, и согласно пункту 3 статьи 202 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) приостанавливается на обязательную 30-дневную процедуру разрешения спора во внесудебном порядке. Истец утверждал, что исковое заявление было подано им ранее истечения срока исковой давности.
По утверждению Истца, поскольку груз был поврежден в период, когда он был вверен Ответчику, последний как экспедитор несет ответственность за ущерб, причиненный грузу, в том числе и действиями привлеченных Ответчиком третьих лиц, в данном случае - стивидоров, использовавших ненадлежащие стропы.
По утверждению Истца, вопрос об ответственности должен решаться на основании Договора в англоязычной версии, поскольку Ответчик является иностранной компанией, с которой переписка велась на английском языке, согласно этому пункту экспедитор отвечает за убытки в полном объеме ("for all losses").
Истец обратился в МКАС с требованием о взыскании с Ответчика убытков, регистрационного и арбитражного сборов, а также расходов на проведение сюрвейерских работ и юридических расходов, размер которых Истец намеревался определить позже.
В иске Истец обосновал компетенцию МКАС по рассмотрению данного спора и применение права (законодательства) Российской Федерации к отношениям сторон со ссылкой на условия Договора.
В заявлении Ответчик привел следующие аргументы в обоснование своей позиции об отсутствии компетенции коллегии арбитров, действующей по правилам МКАС, рассматривать данный спор:
1. Договор, на который ссылается Истец и который содержит арбитражную оговорку, не был заключен, поскольку после согласования сторонами условий Договора (предмета, системы выставления счетов и т.п.), инициированного Истцом, и направления Истцу подписанного со стороны Ответчика проекта (оферты) Истец не направил Ответчику оригинала подписанного Договора и не сообщил о своем его одобрении (об акцепте). Перевозки как и прежде оформлялись на основе проформы коносамента Ответчика, и ничто в последующем известном Ответчику поведении Истца не указывало на то, что Истец считал себя связанным Договором.
Ответчик утверждал, что считал Истца утратившим интерес к заключению Договора и что сам Ответчик никогда такого интереса не имел. Как указал Ответчик, для него было неожиданностью, что к иску был приложен Договор, подписанный обеими сторонами.
По мнению Ответчика, спорные отношения сторон регулируются коносаментом на смешанную перевозку.
2. Договор не распространяется на правоотношения, связанные с перевозкой из России в США, в связи с которой предъявлен иск, поскольку в Договоре район обслуживания определен следующим образом: "из различных пунктов мира до пунктов России" ("from different Points of World till Points of Russia").
3. Договор не содержит арбитражного соглашения о рассмотрении споров в МКАС, поскольку русская и английская версии статьи Договора "Претензии и арбитраж" по-разному называют арбитраж, в который должны передаваться споры: "the Foreign Trade Arbitration Commission at the Russian Chamber of Commerce" и "Арбитражная комиссия при ТПП РФ".
Само поведение Истца, обратившегося с таким же иском в МАК и в письме в МАК признававшего, что арбитражная оговорка является "неточной" и "допускающей двоякое толкование", свидетельствует о дефектности данного соглашения.
По мнению Ответчика, при данных обстоятельствах невозможным представляется применить правила Закона Российской Федерации "О международном коммерческом арбитраже" о толковании сомнений в пользу исполнимости и действительности арбитражного соглашения (пункт 9 статьи 7).
Ответчик настаивал на предварительном решении вопроса о компетенции третейского суда, поскольку это соответствовало бы принципу процессуальной экономии.
По существу иска Ответчик привел следующие объяснения:
1. Иск заявлен с пропуском срока исковой давности, который, по основанному на судебной практике мнению Ответчика, начал течь с даты, когда Истец узнал о повреждении груза, и истек через год и 30 дней, на которые был приостановлен в связи с направлением Истцом Ответчику претензии.
Ответчик вместе с тем указал, что на вторую претензию Истца он ответил, и это прекратило течение срока приостановления исковой давности по этой претензии.
2. Истец не имеет материального права на иск, поскольку не является стороной Договора, удостоверенного коносаментом, согласно которому Истец выступает лишь в роли агента грузоотправителя и грузополучателя. Ответчик отметил, что установить характер обязательств Истца по рамочному договору не представляется возможным, так как Истцом не представлено приложение, содержащее перечень этих обязанностей.
3. Истец не доказал, что он обоснованно понес или должен будет понести убытки, которые он требует возместить, поскольку в деле нет подтверждения того, что Истец удовлетворил требования третьего лица, и не представлены свидетельства того, что расходы на ремонт груза должны быть возложены на Истца.
4. Договор не содержит условий, недвусмысленно свидетельствующих о принятии экспедитором ответственности сверх предела, установленного пунктом 2 статьи 7 Закона о ТЭД, как не могущего превышать две расчетные единицы (СДР) за килограмм общего веса утраченного, недостающего или поврежденного (испорченного) груза, если более высокая сумма не возмещена лицом, за которое отвечает экспедитор.
По расчету Ответчика, даже если бы на него могла быть возложена ответственность за повреждение груза, иск подлежал бы удовлетворению только в части.
Ответчик также просил рассматривать дело по иску или отказать в иске по существу, или применить лимит ответственности экспедитора.
Ответчик дополнительно отметил, что в соответствии с рамочным договором ответственность Ответчика перед третьим лицом подлежала страхованию, в связи с чем Ответчик полагал необходимым представление Истцом объяснений относительно того, была ли произведена страховая выплата в связи с требованием третьего лица.
В возражениях на предварительный отзыв Ответчика Истец поддержал свое требование о взыскании с Ответчика убытков, а также понесенных арбитражных расходов и издержек, в частности расходов, связанных с исследованием причин повреждения груза (получения сюрвейерских отчетов), защитой своих интересов через юридических представителей, размер и обоснование которых будут представлены после последнего устного слушания дела.
Истец настаивал на необоснованности позиции Ответчика и привел следующие аргументы:
1. Договор заключен, является действительным и применяется к спорной перевозке, поскольку:
- сделка совершена в письменной форме (в виде единого документа, подписанного уполномоченными представителями сторон);
- предложенный Истцом проект являлся офертой, и этот проект был акцептован Ответчиком путем направления подписанного со стороны Ответчика экземпляра с сопроводительным письмом, и этому предшествовали переговоры сторон, подтвержденные представленной ими перепиской;
- необходимость заключения Договора была вызвана изменением системы оплаты, когда оплата должна была осуществляться самим Истцом, а не его головной организацией: без Договора Истец не смог бы соблюсти валютное законодательство Российской Федерации (открыть паспорт сделки);
- Договор не оспорен, недействительным или незаключенным не признан;
- в рамках Договора Ответчик осуществлял сопровождение и иных перевозок;
- во всех случаях, включая спорную перевозку, перевозки осуществлялись из России в США, в платежных документах имелись ссылки на Договор, таким образом, Ответчик фактически согласился на изменение района обслуживания, что предусмотрено Договором;
- о согласии Ответчика на изменение района обслуживания свидетельствуют письма Ответчика, в которых Ответчик сообщил об условиях перевозки, а также сам факт принятия Ответчиком груза, выставление счета и принятие оплаты от Истца;
- необоснованной является ссылка Ответчика на то, что спорная перевозка регулировалась коносаментом.
2. МКАС обладает компетенцией по рассмотрению спора, поскольку обе версии арбитражного соглашения (и английская, и русская) свидетельствуют о намерении сторон передать спор на рассмотрение именно МКАС:
- необходимо использовать англоязычную версию соглашения в связи с тем, что переговоры велись на английском языке и указанный в оговорке арбитражный орган ("Foreign Trade Arbitration Commission at the Russian Chamber of Commerce") является старым наименованием МКАС;
- не совсем корректное наименование МКАС, такое, как в русскоязычной версии Договора ("Арбитражная комиссия при ТПП РФ"), в практике МКАС также признавалось арбитрами в качестве свидетельства воли сторон на передачу спора в МКАС.
3. Иск заявлен в пределах срока исковой давности, поскольку:
- в силу закона (пункт 4 статьи 12 Закона о ТЭД) срок на предъявление претензии, как и срок исковой давности начал течь со дня, следующего за датой выдачи груза, а позиция Ответчика о начале течения срока с момента получения Истцом уведомления о факте повреждения груза не основана на законе и противоречит сложившейся практике;
- принятие Ответчиком претензии Истца и ответ на нее по существу являются подтверждением того, что Ответчик признал уважительными причины пропуска Истцом установленного законом 6-месячного срока для ее направления;
- течение срока исковой давности было приостановлено на обязательный 30-дневный срок (пункт 5 статьи 12 Закона о ТЭД) для рассмотрения претензии Истца, а не на количество дней, прошедших между направлением претензии и получением ответа на нее;
- ранее направленное уведомление официальной претензией не являлось, поскольку было подано до возникновения права на претензию, не содержало всех необходимых сведений и установленных законом документов, не было истолковано как претензия самим Ответчиком;
- с учетом приостановления срока исковой давности на 30-дневный срок претензионной процедуры иск был подан до истечения срока исковой давности.
4. Истец имеет материальное право на иск, размер убытков Истца подтвержден, в том числе отчетом сюрвейера:
- достижение согласия между третьим лицом и Истцом относительно суммы ущерба, порядка и сроков его возмещения подтверждается приложенным к материалам дела документом;
- исполнение Истцом требования третьего лица приведет к возникновению у Истца убытков;
- наличие договорных отношений Истца со страховщиком не затрагивает сути спора и не влияет на субъектный состав правоотношений; на данный момент заявленный убыток страховщиком не урегулирован, окончательное решение о возможности выплаты страхового возмещения и его размере, праве на суброгацию будет принято страховщиком в зависимости от результатов рассмотрения настоящего иска.
5. Убытки подлежат возмещению Ответчиком в полном объеме, поскольку стороны в Договоре предусмотрели увеличение установленного законом лимита (пункт 1 статьи 11 Закона о ТЭД) следующим образом:
- путем указания в англоязычной версии Договора на ответственность за все убытки ("all losses"), что в американской практике однозначно свидетельствует об обязательстве Ответчика возместить убытки в полном объеме (данный подход соответствует Принципам УНИДРУА, пункт 4.7, применяемым в качестве обычаев делового оборота, и актам Международной ассоциации экспедиторов (FIATA), в которой состоит Истец и которые применимы в качестве lex mercatoria).
- употребление в русскоязычной версии слова "убытки" не свидетельствует о намерении сторон ограничить ответственность.
В объяснениях Ответчик подверг критике возражения Истца.
Относительно формы предполагаемого Договора
Ответчик оспаривал факт заключения Договора и сам этот Договор как заключенный. По мнению Ответчика, письмо Истца не являлось офертой, поскольку сам Истец в этом письме указывает на то, что проект Договора еще не прошел необходимых согласований во внутрикорпоративной структуре Истца. Ответчик заявил о бессмысленности обсуждения требований к форме Договора, который не был заключен. По утверждению Ответчика, на предполагаемом Договоре не исполнялись подписи в присутствии друг друга, а Истец исполнил свою подпись на сканкопии Договора и не прислал Ответчику копию подписанного Договора, что Истцом не оспаривается. Процесс согласования Договора был прерван Истцом.
По утверждению Ответчика, не основана на фактах дела попытка Истца доказать, что практика отношений сторон изменилась в связи с заключением предполагаемого Договора: Истец нигде не фигурирует в качестве стороны Договора перевозки, удостоверенного коносаментом (в коносаментах фигурирует третье лицо или иной грузоотправитель, а Истец действовал в качестве поверенного третьего лица); условия коносаментов, содержавших стандартные условия договора перевозки, вступали в прямое противоречие с условиями предполагаемого Договора. Ответчик утверждал, что Истец принимал такие коносаменты, в связи с чем у Ответчика не было оснований считать предполагаемый Договор заключенным.
Ответчик обратил внимание арбитров на то, что в представленных Истцом счетах нет ссылок на предполагаемый Договор и эти счета выставлялись Истцу исключительно по его просьбе.
Ответчик утверждал, что он не был проинформирован об использовании Истцом предполагаемого Договора во взаимоотношениях с органами валютного контроля Российской Федерации и вообще о том, что Истец считал себя связанным этим Договором.
Ответчик возражал против применения права Российской Федерации к разрешению вопроса о заключенности Договора на основании оговорки о применимом праве, полагая, что это вопрос должен решаться на основе коллизионных норм.
О сфере действия предполагаемого Договора
Ответчик настаивал, что факт оплаты Ответчиком счетов Истца и передача Истцом платежных документов в банк не являются доказательством того, что стороны достигли соглашения об изменении сферы действия (района обслуживания) Договора, поскольку стоимость перевозки обсуждалась сторонами применительно к каждому запросу без какой-либо привязки к предполагаемому Договору.
По утверждению Ответчика, ничто в объяснениях Истца и материалах дела не опровергает утверждения Ответчика, что ни Договор, ни его арбитражное соглашение не распространяются на перевозку, в ходе которой был поврежден груз.
Относительно неподписанного коносамента Ответчик указал, что общей практикой в настоящее время является выдача электронных коносаментов и выдача таких документов не вызывала ранее возражений Истца.
Ответчик настаивал на том, что даже если предполагаемый Договор и мог бы быть сочтен заключенным, то его действие не может распространяться на правоотношение, в связи с которым заявлен иск, так как он был призван регулировать иные правоотношения.
Применительно к дефектному и неисполнимому арбитражному соглашению Ответчик особо подчеркивал, что представленные Истцом документы и, в частности, письмо Истца с просьбой к МАК не прекращать производство по делу до вынесения решения МКАС о своей компетенции демонстрируют возможность двоякого толкования арбитражной оговорки Договора. Такие неустранимые сомнения, по мнению Ответчика, основанному и на приведенной им обширной судебной практике, означают, что соглашение является неисполнимым.
Об английской версии предполагаемого арбитражного соглашения Ответчик не согласен со ссылками Истца на принципы УНИДРУА (МИУЧП) как на основание для вывода о преимущественной силе англоязычной версии Договора, однако и при применении статьи 4.7 данных принципов, по мнению Ответчика, предпочтение должно отдаваться русскоязычной версии Договора, поскольку именно на русском языке был первоначально составлен Договор, а английский вариант текста является крайне плохим переводом с русского. В подтверждение Ответчик провел сопоставительный анализ обеих версий статьи Договора, выявил их расхождение и пришел к выводу, что англоязычная версия пункта передает на разрешение арбитража только преддоговорные споры.
О предполагаемой ссылке на компетенцию ВТАК
По мнению Ответчика, приведенная Истцом практика, где компетенция МКАС была признана, когда в арбитражной оговорке фигурировало его прежнее наименование ВТАК, не является показательной, поскольку в этих примерах основания для признания компетенции не сводились к толкованию арбитражной оговорки и отсутствовали возражения против компетенции МКАС.
Ответчик также отмечал, что и русский текст арбитражного соглашения, в котором арбитражный орган назван "Арбитражная комиссия при ТПП РФ", не указывает однозначно на ВТАК, поскольку является урезанным наименованием также и МАК. Приведенная Истцом практика МКАС, в которой признавалась компетенция МКАС при указании на "Арбитражную комиссию", касается только договоров международной купли-продажи, для рассмотрения споров из которых единственным специализированным арбитражем являлся МКАС. Для данного спора, касающегося международной морской перевозки, есть специализированный арбитраж - Морская арбитражная комиссия при ТПП РФ. В обоснование своей позиции Ответчик привел соответствующую практику МАК.
Толкование предполагаемого арбитражного соглашения contra proferentem
Основываясь на авторитетной доктрине международного коммерческого арбитража, Ответчик настаивал, что двусмысленное арбитражное соглашение должно быть истолковано против Истца как стороны, которая составила и предложила проект предполагаемого Договора.
Исковая давность
По мнению Ответчика, основанному на приведенной им обширной судебной практике, срок исковой давности должен исчисляться с момента, когда Истец узнал о повреждении груза, а не с того момента, когда он не получил удовлетворения своего денежного требования.
Ответчик опроверг довод Истца о том, что он не знал о размере ущерба, ссылками на приведенный Истцом сюрвейерский отчет, подготовленный по заказу Истца по результатам осмотра груза в порту. В данном отчете Истцу было рекомендовано создать предварительный страховой резерв для будущих выплат, а также произвести предварительную оценку ущерба для решения вопроса о возможности дальнейшей перевозки груза. Ответчик указал, что груз также был осмотрен инженерной компанией, привлеченной третьим лицом.
Ответчик настаивал на том, что даже если принять все суждения Истца о моменте начала течения исковой давности, то и тогда этот срок истек, поскольку течение 30-дневного дополнительного срока на рассмотрение претензии было прервано ответом на претензию. Данный подход Ответчик обосновал также ссылками на судебную практику.
О претензии
По мнению Ответчика, документ, отвечающий всем признакам претензии, был направлен Истцом Ответчику ранее. Отсутствие в этой претензии указания на размер ущерба, а также отсутствие ответа на нее со стороны Ответчика не лишает этот документ статуса претензии, поскольку единственным квалифицирующим требованием к претензии является письменная форма.
О моменте возникновения права на иск
Ответчик настаивал на том, что такое право возникло у Истца с момента получения уведомления о повреждении груза.
О материальном праве на иск
По мнению Ответчика, Истец подменяет вопрос о том, доказано ли им наличие у него материального права на иск, вопросом о том, допускает ли право России взыскание будущих убытков.
Ответчик считал иск безосновательным, свидетельством чего, в том числе, является неурегулирование заявленного убытка собственным страховщиком Истца. Ответчик также полагал, что вопрос об ответственности Истца перед третьим лицом не входит в круг полномочий коллегии арбитров.
Об ограничении ответственности Ответчика
Ответчик просил арбитров при толковании пункта Договора отдать предпочтение русскому варианту этого пункта, менее благоприятному для Истца как составителя проекта, поскольку из него не следует, что стороны согласовали повышение лимита ответственности Ответчика в сравнении с установленным законом.
По убеждению Ответчика, пункт и на английском языке в контексте иных предписаний Договора не указывает на то, что он может иметь отношение к повреждению груза, которое произошло не по личной вине Ответчика (экспедитора). Ссылаясь на судебную практику, Ответчик утверждал, что право России знает случаи, когда экспедитор не считается принявшим на себя ответственность за груз (пункт 8 Обзора судебной практики по спорам, связанным с договорами перевозки груза и транспортной экспедиции, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 20 декабря 2017 г.).
По мнению Ответчика, толкование Истцом пункта Договора как устанавливающего ответственность экспедитора за все убытки клиента противоречит пункту Договора, в котором установлена ответственность экспедитора за ущерб клиенту или грузу клиента, вызванный виной экспедитора (требования из демереджа, требования третьих лиц или иные события, ставшие результатом неэффективности, бездействия или несвоевременного действия экспедитора).
В кратких возражениях Истца на объяснения Ответчика Истец привел возражения по новой судебной практике, приведенной Ответчиком в отношении срока исковой давности.
Истец утверждал, что Ответчик вводит арбитров в заблуждение по вопросу о том, какими документами регулировалась спорная перевозка: представленные им коносаменты выдавались для перевозок из США и для другой компании.
Истец опроверг утверждение Ответчика о том, что спорная перевозка регулировалась неподписанным коносаментом и правилами, содержащимися на его оборотной стороне, поскольку Истец никогда не получал такого коносамента.
Истец также представил доказательства того, что уже после подачи пояснений произвел выплату возмещения третьему лицу за повреждение груза.
МОТИВЫ РЕШЕНИЯ
Рассмотрев материалы дела и выслушав объяснения представителей сторон в заседаниях, МКАС пришел к следующим выводам.
Согласно пункту 1 статьи 1 Закона Российской Федерации от 7 июля 1993 г. N 5338-1 "О международном коммерческом арбитраже" в редакции Федерального закона от 29 декабря 2015 г. N 409-ФЗ, вступившего в силу согласно пункту 1 статьи 13 названного Закона с 1 сентября 2016 г. (далее - Закон о МКА), данный Закон применим к международному коммерческому арбитражу, если место арбитража находится на территории Российской Федерации.
Таким образом, с учетом даты начала и места проведения данного арбитражного разбирательства к нему применяется Закон о МКА.
При определении подлежащих применению правил третейский суд исходил из того, что на дату начала арбитражного разбирательства действовали Правила арбитража международных коммерческих споров (Приложение 2 к Приказу ТПП РФ N 6 от 11 января 2017 г.), депонированные Распоряжением Минюста России N 109-р 27 января 2017 г. и, соответственно, применяющиеся к арбитражным разбирательствам, начатым с этой даты согласно § 47 Правил, если стороны не договорились об ином, либо если иное не вытекает из существа Правил или применимого законодательства об арбитраже. Обстоятельств, препятствующих применению к данному разбирательству Правил арбитража, третейским судом не выявлено.
Согласно пункту 4 § 1 Правил арбитража они применяются совместно с Положением об организационных основах деятельности МКАС и Положением об арбитражных расходах.
Исходя из изложенного МКАС пришел к выводу, что при решении процедурных вопросов применению подлежат Правила арбитража международных коммерческих споров, Положение об организационных основах деятельности МКАС и Положение об арбитражных расходах, утвержденные приказом ТПП РФ N 6 от 11 января 2017 г.
При рассмотрении вопроса о своей компетенции рассматривать спор по иску МКАС суд установил следующее.
Согласно статье 2 Закона о МКА термин "третейский суд" означает единоличного арбитра или коллегию арбитров (третейских судей).
Обе стороны реализовали свое право на избрание основного и запасного арбитров, председатель третейского суда был назначен в соответствии с пунктом 1 § 19 Правил арбитража.
Компетенция третейского суда МКАС по рассмотрению спора оспаривается Ответчиком.
Ответчик считает, что коллегия арбитров, сформированная по Правилам арбитража МКАС при ТПП РФ, не обладает компетенцией по разрешению данного спора по следующим причинам:
- Договор, на который ссылается Истец, не был заключен. Стороны исполняли обязательства по перевозке грузов, которые возникли из иного договора, содержание которого подтверждается общими условиями коносаментов Ответчика, а также коносаментом. Коносамент на своей лицевой стороне содержит ссылку на стандартные условия коносаментов Ответчика, которые, в частности, указывают на компетенцию федерального суда США.
- Договор, даже если он был заключен, не распространяется на перевозку, в отношении которой возник спор;
- Арбитражное соглашение в Договоре не является действительным, поскольку не определяет орган, который должен рассматривать спор.
Применимое материальное право
Истец считает, что применимым правом является право Российской Федерации, которое подлежит применению согласно Договору.
Ответчик полагает, что, поскольку отношения сторон регулируются не Договором, а общими условиями Ответчика, к данному спору применяется право США.
МКАС считает, что к данному спору подлежит применению законодательство Российской Федерации.
Закон о МКА указывает, что МКАС должен применять нормы права, которые стороны избрали в качестве применимых к существу спора.
МКАС пришел к выводу о том, что стороны при осуществлении спорных правоотношений руководствовались Договором. В силу этого к настоящему спору применяется законодательство Российской Федерации, как это предусмотрено Договором.
Спор возник из Договора, который содержит арбитражное соглашение.
Стороны расходятся во мнении, какой документ должен рассматриваться в качестве оферты при заключении Договора: Истец считает, что в качестве оферты следует рассматривать электронное сообщение Истца, вместе с которым был передан проект Договора, не подписанный Истцом, в то время как Ответчик считает офертой свое сообщение, с которым Ответчик направил подписанный со своей стороны Договор.
МКАС полагает, что в качестве оферты следует рассматривать электронное сообщение Истца, вместе с которым Ответчику был передан проект Договора.
В соответствии с пунктом 1 статьи 435 ГК РФ ("Оферта"):
"1. Офертой признается адресованное одному или нескольким конкретным лицам предложение, которое достаточно определенно и выражает намерение лица, сделавшего предложение, считать себя заключившим договор с адресатом, которым будет принято предложение."
В соответствии с пунктом 1 статьи 437 ГК РФ ("Приглашение делать оферты. Публичная оферта"):
"1. Реклама и иные предложения, адресованные неопределенному кругу лиц, рассматриваются как приглашение делать оферты, если иное прямо не указано в предложении."
Инициатором заключения Договора выступил Истец. Направленный Истцом Ответчику проект Договора содержит все существенные и иные условия договора транспортной экспедиции (глава 41 ГК РФ).
Тот факт, что направленный Истцом Ответчику проект Договора не был подписан Истцом, а также упоминание в сопроводительном письме о последующем направлении Истцом Договора в правовой департамент на проверку не свидетельствуют о том, что сделанное Истцом предложение недостаточно определенно и не выражает намерение Истца считать себя заключившим Договор с Ответчиком в случае принятия последним этого предложения. Иными словами, по мнению коллегии арбитров, электронное сообщение Истца, вместе с которым Ответчику был передан проект Договора, отвечает признакам оферты, предусмотренным пунктом 1 статьи 435 ГК РФ.
В свою очередь, сообщение Ответчика полностью соответствует требованиям, предъявляемым к акцепту (пункт 1 статьи 438 ГК РФ): к нему приложен скан Договора, заполненный и подписанный Ответчиком, что не оставляет никаких сомнений в том, что данное сообщение выражало согласие Ответчика считать себя заключившим Договор с Истцом. Включение Ответчиком по предложению Истца в проект Договора (оферту) сведений о юридическом адресе и банковских реквизитах не колеблет вывода о том, что Ответчик акцептовал предложение Истца в полном объеме и безоговорочно, поскольку юридический адрес и банковские реквизиты не являются условиями договора.
Следовательно, с момента получения Истцом подписанного Ответчиком проекта Договора Договор следует считать заключенным (статья 444 ГК РФ). Предложений о заключении Договора на иных условиях стороны друг другу не направляли.
В течение года стороны осуществляли взаимоотношения по перевозкам грузов: Истец периодически подавал заявки на оказание услуг, а Ответчик их исполнял.
Ни заявки Истца, ни счета, которые выставлялись Ответчику, не содержали ссылки на Договор, что не позволяет рассматривать их в качестве доказательств, подтверждающих позицию Истца или Ответчика. Однако при осуществлении ряда платежей Истец в назначении платежа делал ссылку на Договор. Ответчик при этом принимал платеж и не возражал относительно указания в платежных документах на Договор, что подтверждает факт заключения и исполнения Договора.
Ответчик на слушании пояснил, что он действительно получал платежи от Истца, однако в данных платежах не было указано их назначение.
МКАС не может признать данное пояснение убедительным, поскольку оно противоречит представленным Истцом доказательствам (платежным документам).
Кроме того, любое платежное поручение в обязательном порядке сопровождается информацией о назначении платежа, и эта информация доводится банком до сведения получателя.
Если получатель не обращает внимания на эту информацию, это не отменяет того факта, что получатель считается ознакомившимся с ней.
Таким образом, третейский суд приходит к выводу о том, что Договор был заключен посредством направления Истцом оферты (проекта Договора) и акцепта данного Договора Ответчиком путем подписания Договора и направления его Истцу.
МКАС не может принять позицию Ответчика о том, что отношения между ним и Истцом регулировались коносаментом.
Во-первых, коносамент, на который ссылается Ответчик, регулирует договор перевозки. Об этом указывает надпись на коносаменте: "Грузоотправитель соглашается, и грузополучатель и любое лицо, приобретающее настоящий документ за плату, если (коносамент) оборотоспособен, или по иным причинам имеющее интерес в грузе, уведомлены, что получение, хранение, перевозка и доставка груза подчинены условиям, изложенным и включенным (в условия договора) путем ссылки на них на этой стороне и на оборотной стороне, вне зависимости от того, написаны они, напечатаны или нанесены штампом".
То есть данный коносамент регулировал отношения по получению, хранению, перевозке и доставке груза, в то время как отношения между Истцом и Ответчиком возникли не по договору перевозки, а по договору на экспедиционное обслуживание.
Во-вторых, как признает сам Ответчик, Истец не фигурирует в качестве стороны договора перевозки, удостоверенного коносаментом.
В-третьих, коносамент хотя и содержит ссылку на условия, которые якобы содержались на обратной стороне, таких условий не содержал. Ссылка Ответчика на то, что такие стандартные условия содержатся на сайте Ответчика, не является убедительной, поскольку сам коносамент указывает не на сайт, а на условия, которые должны быть отражены "на этой стороне и на оборотной стороне".
Таким образом, коносамент не может рассматриваться в качестве документа, содержащего условия договора транспортной экспедиции, а скорее являлся документом, подтверждающим порядок исполнения этого договора (то есть принятие груза перевозчиком).
Вместе с тем, как указывает Ответчик, группы Компании и ранее осуществляли коммерческие взаимоотношения. Поскольку такие взаимоотношения существовали до заключения Договора, очевидно, что имеет право на существование версия о том, что отношения сторон по экспедиции оформлялись иными документами, а не Договором. А следовательно, и в течение спорного периода коммерческие отношения продолжали осуществляться таким же образом.
Поэтому теоретически могла сложиться ситуация, при которой Истец полагал, что он работает на основании Договора, а Ответчик - на основании периодически выставляемых счетов и своих общих условий.
Вместе с тем ряд обстоятельств указывает на то, что Ответчик должен был полагать, что юридические взаимоотношения сторон изменились.
Во-первых, Истец попросил о том, чтобы поменялась структура компаний, вовлеченных во взаимоотношения, и Ответчик это принял.
Во-вторых, в связи с изменением структуры взаимоотношений Истец просил Ответчика подписать Договор. Ответчик также это принял и подписал Договор.
В-третьих, Истец производил периодические платежи со ссылкой на Договор. Ответчик принимал эти платежи и ни разу не заявил, что ссылка на Договор является неправомерной или ошибочной.
В-четвертых, Ответчик признавал наличие заключенного Договора.
Даже если принять версию Ответчика о том, что Ответчик рассматривал этот Договор лишь как формальность, необходимую для соблюдения требований российского законодательства, это не отменяет того, что Ответчик понимал, что он подписал именно договор, то есть юридически обязывающий документ. При этом Ответчик не представил каких-либо доказательств того, что стороны рассматривали данный Договор как чистую формальность и, несмотря на его наличие, договорились о приоритете общих условий Ответчика.
Таким образом, МКАС отклоняет версию Ответчика о том, что отношения сторон регулировались коносаментом и общими условиями Ответчика, и приходит к выводу, что отношения сторон регулировались Договором.
Поскольку Договор содержал арбитражное соглашение, оно также считается заключенным.
Так как Договор был составлен в письменной форме, требование письменной формы, установленное статьей 7 Закона о МКА, также считается соблюденным.
МКАС также отклоняет заявление Ответчика о фальсификации Договора Истцом.
Как видно из указанных обстоятельств, Истец не фальсифицировал Договор, то есть не изменял его текст. Очевидно, что Ответчик под "фальсификацией" имеет в виду тот факт, что Истец, по мнению Ответчика, учинил на нем свою подпись значительно позднее, чем дата Договора. Однако подобные действия не являются фальсификацией, то есть искажением содержания документа. Факт позднего подписания Договора (как утверждает Ответчик) либо ненаправления своевременно подписанного Договора Ответчику (как утверждает Истец) не является фальсификацией Договора.
Договор распространялся на спорную перевозку.
Ответчик заявляет, что, даже если МКАС придет к выводу о том, что Договор был заключен, его действие не распространялось на спорную перевозку. Таким образом, данный спор выходит за пределы компетенции МКАС.
По мнению Ответчика, поскольку спорная перевозка осуществлялась из России в США, она не входит в сферу действия Договора.
Истец считает, что спорная перевозка входила в сферу действия Договора. Хотя, действительно, Договор в подписанной редакции указывал на перевозку из различных пунктов мира в Россию, впоследствии стороны расширили сферу действия Договора. О согласии Ответчика на изменение района обслуживания свидетельствуют письма Ответчика, а также сам факт принятия Ответчиком груза, выставление счета и принятие оплаты от Истца.
Кроме того, Истец указывает, что Ответчик осуществлял ряд перевозок, включая спорную перевозку, при этом все перевозки осуществлялись из России в США и в платежных документах имелись ссылки на Договор, таким образом, Ответчик фактически согласился на изменение района обслуживания.
Третейский суд согласен с Истцом: несмотря на то, что первоначальная редакция Договора указывала на перевозки в Россию, ничто не мешало сторонам распространить сферу действия Договора также на перевозки и из России.
Утверждения Ответчика о том, что стороны при наличии Договора должны были руководствоваться им при перевозках в Россию, а при перевозках из России их отношения должны были подчиняться общим условиям Ответчика, носят сугубо теоретический характер и выглядят неубедительно.
Таким образом, МКАС пришел к выводу о том, что стороны распространили действие Договора на отношения по спорной перевозке.
Поскольку такое расширение сферы действия Договора происходило посредством обмена письменными документами, требование письменной формы договора (и арбитражного соглашения) считается соблюденным (статья 434 ГК РФ).
Арбитражное соглашение в Договоре указывает на компетенцию МКАС при ТПП РФ.
Ответчик считает, что арбитражное соглашение в Договоре не указывает на компетенцию МКАС, поскольку русская и английская версии статьи Договора "Претензии и арбитраж" по-разному называют арбитраж, в который должны передаваться споры.
Ответчик также указывает, что само поведение Истца, обратившегося с таким же иском в МАК, и в письме в МАК признававшего, что арбитражная оговорка является "неточной" и "допускающей двоякое толкование", свидетельствует о дефектности данного соглашения.
По мнению Ответчика, при данных обстоятельствах следует считать невозможным применить правила Закона о МКА о толковании сомнений в пользу исполнимости и действительности арбитражного соглашения.
Истец, в свою очередь, указывает, что МКАС обладает компетенцией по рассмотрению спора, поскольку обе версии арбитражного соглашения (и английская, и русская) свидетельствуют о намерении сторон передать спор на рассмотрение именно МКАС.
Третейский суд считает, что арбитражное соглашение в Договоре должно толковаться как указывающее на МКАС при ТПП РФ по следующим причинам.
Во-первых, в соответствии с пунктом 9 статьи 7 Закона о МКА "при толковании арбитражного соглашения любые сомнения должны толковаться в пользу его действительности и исполнимости."
Таким образом, в ситуации, когда существует два возможных толкования арбитражного соглашения: одно (Истца), при котором арбитражное соглашение в Договоре является действительным, и второе (Ответчика), при котором арбитражное соглашение является недействительным, третейский суд должен стремиться к тому, чтобы истолковать арбитражное соглашение в пользу его действительности и исполнимости.
Во-вторых, даже применяя обычные правила толкования, следует прийти к выводу о том, что стороны Договора имели намерение рассмотреть спор в порядке арбитража в МКАС при ТПП РФ.
Так, бесспорным является намерение сторон рассмотреть спор именно в арбитраже, а не в государственном суде. Об этом свидетельствует указание на "арбитраж". Третейский суд находит малоубедительной ссылку Ответчика на то, что слово "arbitrage" в английской версии Договора должно переводиться как "спекулятивная операция". Очевидно, что, согласовывая порядок разрешения споров, стороны думали о третейском разбирательстве, а не о спекулятивных операциях.
Также бесспорным является то, что стороны хотели, чтобы таким арбитражем был институциональный арбитраж, существующий при ТПП РФ, поскольку и английская, и русская версия арбитражного соглашения указывают на Торгово-промышленную палату Российской Федерации.
При ТПП РФ ранее существовало несколько арбитражных институтов по рассмотрению экономических споров: Международный коммерческий арбитражный суд (МКАС), Морская арбитражная комиссия (МАК), а также третейский суд для разрешения экономических споров, правопреемником которого является МКАС (пункт 8 Приложения I к Закону о МКА).
Таким образом, необходимо определить, какой арбитражный институт, МКАС или МАК, стороны имели в виду при заключении арбитражного соглашения.
Ни русская, ни английская версии арбитражного соглашения не содержат слова "морской", что могло бы указывать на намерение сторон на передачу спора в МАК. Более того, указание на Внешнеторговую арбитражную комиссию (прежнее наименование МКАС) в английской версии Договора явно показывает, что стороны имели намерение на передачу спора именно в МКАС, а не в МАК.
Широкая компетенция МКАС по рассмотрению международных споров, указанная в пункте 1 § 1 Правил арбитража международных коммерческих споров, позволяет МКАС рассматривать любые споры, возникающие при осуществлении внешнеторговых и иных видов международных экономических связей. Это включает в себя также споры из договора транспортной экспедиции при осуществлении морской перевозки груза.
Тот факт, что Истец первоначально подал иск в МАК, не влияет на анализ, указанный выше. Сторона вправе, несмотря на содержащуюся в договоре арбитражную оговорку, указывающую на один арбитражный орган, предложить второй стороне рассмотреть данный спор в другом арбитражном органе. При этом такое предложение может быть сделано как посредством направления письма, так и посредством направления искового заявления в такой арбитражный орган, что и сделал Истец.
Однако данное предложение не было принято Ответчиком, который оспаривал компетенцию МАК. В силу этого арбитражное соглашение, указанное в Договоре, осталось неизменным.
Таким образом, МКАС считает, что арбитражное соглашение в Договоре указывает на МКАС при ТПП РФ.
По мнению третейского суда, арбитражное соглашение о передаче спора на рассмотрение в МКАС, заключенное сторонами в Договоре, соответствует требованиям, установленным статьей 7 Закона о МКА.
Истцом соблюден обязательный установленный законом претензионный порядок.
При оказании Ответчиком транспортно-экспедиционных услуг груз был поврежден.
В связи с данным инцидентом Истцом в адрес Ответчика была направлена претензия, факт получения которой Ответчиком подтверждается. Таким образом, Истец полагает, что им были соблюдены обязательный претензионный порядок, установленный Законом о ТЭД, а также порядок, предусмотренный Договором.
Ответчик, с одной стороны, заявляет, что данная претензия была предъявлена за пределами срока исковой давности, с другой, придерживается точки зрения, что Договором обязательный претензионный порядок не предусмотрен, а для обращения именно в МКАС соблюдение установленного Законом о ТЭД претензионного порядка и вовсе не обязательно.
МКАС пришел к выводу, что претензия была предъявлена в пределах срока исковой давности.
Для разрешения вопроса о компетенции МКАС в связи со спором, возникшим из транспортно-экспедиционной деятельности сторон, требуется лишь разрешить вопрос о том, предусмотрен ли законом претензионный порядок для споров из договоров такого вида и, если да, был ли он соблюден Истцом как заявителем требования из Договора. Данный вопрос подлежит разрешению на основе согласованного сторонами в Договоре применимого права Российской Федерации, в силу чего нормы этого права обязательны для МКАС.
Пункты 1, 3, 4 и 6 статьи 12 Закона о ТЭД гласят:
"1. До предъявления экспедитору иска, вытекающего из договора транспортной экспедиции, обязательно предъявление экспедитору претензии, за исключением предъявления иска при оказании экспедиционных услуг для личных, семейных, домашних и иных нужд, не связанных с осуществлением клиентом предпринимательской деятельности."
"3. Претензия предъявляется в письменной форме. К претензии об утрате, о недостаче или повреждении (порче) груза должны быть приложены документы, подтверждающие право на предъявление претензии, и документы, подтверждающие количество и стоимость отправленного груза, в подлиннике или засвидетельствованные в установленном порядке их копии."
"4. Претензии к экспедитору могут быть предъявлены в течение шести месяцев со дня возникновения права на предъявление претензии. Указанный срок исчисляется в отношении: возмещения убытков за утрату, недостачу или повреждение (порчу) груза со дня, следующего за днем, когда груз должен быть выдан."
"6. Экспедитор вправе принять для рассмотрения претензию по истечении установленного настоящей статьей срока, если причина пропуска срока предъявления претензии будет признана им уважительной".
Основываясь на приведенных выше положениях статьи 12 Закона о ТЭД, третейский суд пришел к выводу, что Истцом соблюден обязательный претензионный порядок, что является предпосылкой для обращения в суд, включая конкретный третейский суд МКАС.
Исходя из изложенного МКАС пришел к выводу о наличии у него компетенции по рассмотрению данного спора в рамках арбитражного разбирательства, администрируемого МКАС.
Исковая давность
Как установил МКАС, Ответчиком сделано заявление о пропуске Истцом срока исковой давности.
По мнению МКАС, Истцом пропущен срок исковой давности по предъявленному требованию о взыскании убытков.
Как установлено МКАС, стороны расходятся во мнении относительно нормативного регулирования, применяемого для порядка исчисления годичного срока исковой давности по требованию, возникшему из Договора.
Истец полагает, что срок давности должен исчисляться с даты, установленной Законом о ТЭД (пункт 4 статьи 12) для исчисления начала срока на предъявление претензии, под которой Истец понимает дату фактической выдачи груза.
Ответчик настаивает на том, что срок давности в отношении требования о повреждении груза в силу пункта 1 статьи 200 ГК РФ должен исчисляться с даты, когда Истец узнал о повреждении груза, а не с даты возникновения права на претензию. В обоснование этой позиции Ответчик ссылается на то, что Истец направил Ответчику уведомление о повреждении груза, которое Ответчик расценил как претензию, поскольку в этом уведомлении содержались сведения о стоимости поврежденного груза, до тех пор Ответчику неизвестные.
Истец не оспаривает факта направления такого уведомления Ответчику, однако полагает, что данный документ не являлся претензией как в смысле Закона о ТЭД, так и в смысле Договора.
Ответчик, в свою очередь, приводит дополнительный аргумент в опровержение позиции Истца, заключающийся в том, что в пункте 4 статьи 12 Закона о ТЭД говорится об исчислении срока на предъявление претензии "со дня, следующего за днем, когда груз должен быть выдан", а не с даты фактической выдачи груза.
Оценив позиции сторон, фактические обстоятельства исполнения Договора, а также сделанные выше выводы в отношении соблюдения Истцом претензионного порядка, МКАС пришел к следующим выводам.
Во-первых, пунктом 1 статьи 200 ГК РФ предусмотрено: "1. Если законом не установлено иное, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права".
Как следует из статьи 13 Закона о ТЭД, для транспортной экспедиции установлено иное регулирование в отношении не только длительности срока исковой давности, но и порядка его исчисления: "со дня возникновения права на предъявление иска". Таким образом, пункт 1 статьи 200 ГК РФ по требованиям к экспедитору, вытекающим из договоров транспортной экспедиции, не применяется. Применению подлежит специальная норма статьи 13 Закона о ТЭД.
Во-вторых, системное толкование Закона о ТЭД, а также сложившаяся судебная практика приводят к выводу о том, что по договорам транспортной экспедиции срок исковой давности исчисляется с даты возникновения права на претензию, как она определена в пункте 4 статьи 12 Закона о ТЭД (пункт 31 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 июня 2018 г. N 26 "О некоторых вопросах применения законодательства о договоре перевозки автомобильным транспортом грузов, пассажиров и багажа и о договоре транспортной экспедиции").
МКАС сделал вывод о том, что таковой датой является дата, следующая за днем фактической выдачи груза.
МКАС согласился с Ответчиком в том, что уведомление Ответчика могло быть воспринято в качестве претензии. Однако данный вывод с учетом обстоятельств дела не влияет на течение срока исковой давности в силу императивных правил, установленных в пункте 4 статьи 12 и статье 13 Закона о ТЭД.
Срок исковой давности был приостановлен на время рассмотрения претензии Истца Ответчиком.
Как установлено МКАС, стороны сходятся во мнении, что предъявление претензии должно было приостановить течение срока исковой давности, однако они по-разному понимают, на какое время этот срок мог быть приостановлен.
Истец полагает, что срок исковой давности был приостановлен на предусмотренный Законом о ТЭД и Договором 30-дневный срок, Ответчик настаивает на том, что своим ответом на претензию срок приостановления был прерван.
Российской законодательство содержит следующие положения, касающиеся вопроса о приостановлении течения срока исковой давности.
Пункт 5 статьи 12 Закона о ТЭД гласит: "5. Экспедитор обязан рассмотреть претензию и в письменной форме уведомить заявителя об удовлетворении или отклонении претензии в течение тридцати дней со дня ее получения."
Пунктом 3 статьи 202 ГК РФ установлено следующее: "3. Если стороны прибегли к предусмотренной законом процедуре разрешения спора во внесудебном порядке (процедуре медиации, посредничестве, административной процедуре и т.п.), течение срока исковой давности приостанавливается на срок, установленный законом для проведения такой процедуры, а при отсутствии такого срока - на шесть месяцев со дня начала соответствующей процедуры."
Разъяснения данной нормы содержатся в ряде актов, принятых Верховным Судом Российской Федерации.
В пункте 16 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 сентября 2015 г. N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности": "Течение срока исковой давности приостанавливается, если стороны прибегли к несудебной процедуре разрешения спора, обращение к которой предусмотрено законом, в том числе к обязательному претензионному порядку. В этих случаях течение исковой давности приостанавливается на срок, установленный законом для проведения этой процедуры, а при отсутствии такого срока - на шесть месяцев со дня начала соответствующей процедуры."
В пункте 17 Обзора судебной практики по спорам, связанным с договорами перевозки грузов и транспортной экспедиции, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 20 декабря 2017 г.: "Течение срока исковой давности по требованию к перевозчику/экспедитору приостанавливается на срок, установленный законом для соблюдения претензионного порядка разрешения спора. Таким образом, период, в который стороны соблюдали предусмотренный законом претензионный порядок, в срок исковой давности не засчитывается."
В пункте 34 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 июня 2018 г. N 26 "О некоторых вопросах применения законодательства о договоре перевозки автомобильным транспортом грузов, пассажиров и багажа и о договоре транспортной экспедиции": "34. В случае если стороны прибегли к претензионному порядку разрешения спора, предусмотренному частями 1, 2 статьи 39 Устава или пунктом 5 статьи 12 Закона о транспортной экспедиции, по требованиям к перевозчику или экспедитору, вытекающим из договора перевозки груза или транспортной экспедиции, в силу пункта 3 статьи 202 ГК РФ исковая давность приостанавливается на срок соблюдения этого порядка.
Если договором претензионный порядок также предусмотрен по требованиям перевозчика или экспедитора к лицу, заключившему договор перевозки или транспортной экспедиции, срок исковой давности по данному требованию приостанавливается на период, предусмотренный договором для соблюдения претензионного порядка (пункт 3 статьи 202 ГК РФ, часть 5 статьи 4 АПК РФ, пункт 1 части 1 статьи 135 ГПК РФ)."
Договор устанавливает следующее: "Сторона, получившая претензию, обязана рассмотреть ее и ответить по существу претензии (подтвердить согласие на полное или частичное удовлетворение или сообщить о полном или частичном отказе в ее удовлетворении не позднее 1 месяца с даты получения претензии)."
При рассмотрении спора МКАС пришел к следующим выводам: во-первых, срок рассмотрения претензии, предъявленной экспедитору, не может превышать 30 дней (пункт 5 статьи 12 Закона о ТЭД).
Соответственно, срок исковой давности по требованию к экспедитору может быть максимально приостановлен на 30 дней;
во-вторых, срок для рассмотрения претензии сторон друг к другу, согласованный в Договоре (не более 1 месяца), не может рассматриваться в качестве условия, указывающего на срок, на который должно быть приостановлено течение срока исковой давности по требованию к Ответчику как к экспедитору, поскольку такой срок для требований к экспедитору предусмотрен императивной нормой, установленной Законом о ТЭД, и, соответственно, не может быть предметом соглашения сторон Договора. Упомянутый в части второй пункта 34 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 июня 2018 г. N 26 договорный претензионный срок, который может приостанавливать срок исковой давности, относится к требованиям перевозчика или экспедитора к лицу, заключившему договор перевозки или транспортной экспедиции, но не к требованиям к экспедитору;
в-третьих, претензионный порядок не является процедурой разрешения спора во внесудебном порядке, о котором говорится в пункте 3 статьи 202 ГК РФ. Поэтому в срок исковой давности не засчитывается только тот период, в который стороны соблюдали претензионный порядок (пункт 17 Обзора судебной практики по спорам, связанным с договорами перевозки грузов и транспортной экспедиции, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 20 декабря 2017 г., пункт 34 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 июня 2018 г. N 26).
Таким образом, срок исковой давности по требованию Истца к Ответчику был приостановлен только на период, когда Ответчик получил претензию Истца, и когда Ответ на претензию был получен Истцом. Затем течение срока исковой давности продолжилось.
На максимальный предусмотренный Законом о ТЭД 30-дневный период срок исковой давности мог бы быть приостановлен только в случаях отсутствия ответа на претензию или получения ответа в последний день этого срока.
Соответственно, срок исковой давности с учетом его приостановления и с учетом выходных дней истек к дате подачи искового заявления.
Часть вторая пункта 2 статьи 199 ГК РФ устанавливает: "Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске."
Таким образом, с учетом сделанного МКАС вывода об истечении срока исковой давности к дате обращения Истца с иском МКАС отклоняет исковые требования Истца о взыскании с Ответчика убытков.
Согласно пункту 1 § 8 Положения об арбитражных расходах, если стороны не договорились об ином, сборы возлагаются на сторону, против которой состоялось решение третейского суда.
Поскольку решение третейского суда вынесено против Истца и сторонами не представлены договоренности об ином, Истец самостоятельно несет расходы на уплату регистрационного и арбитражного сборов в полном объеме.
Требование о возмещении издержек было сделано только Истцом, однако, поскольку решение вынесено против Истца, в соответствии с пунктом 2 § 11 Положения об арбитражных расходах данные расходы возлагаются на Истца. Ответчик заявил, что он не будет просить арбитров о возмещении издержек.
Учитывая вышеизложенное, руководствуясь статьей 31 Закона Российской Федерации "О международном коммерческом арбитраже" и § 36, 37 Правил арбитража международных коммерческих споров, МКАС
РЕШИЛ:
В удовлетворении исковых требований Общества с ограниченной ответственностью, имеющего местонахождение на территории Российской Федерации, к Компании, имеющей местонахождение на территории США, о взыскании убытков отказать.