По материалам решения единоличного арбитра
Международного коммерческого арбитражного суда
при Торгово-промышленной палате Российской Федерации
от 17 мая 2018 года N М-223/2017
В Международный коммерческий арбитражный суд при Торгово-промышленной палате Российской Федерации (далее - МКАС) поступило исковое заявление Акционерного общества, имеющего местонахождение на территории Российской Федерации (далее - Истец, Покупатель), к Обществу, имеющему местонахождение на территории Республики Беларусь (далее - Ответчик-1), и к Фирме, имеющей местонахождение на территории Республики Беларусь (далее - Ответчик-2), о взыскании неустойки за нарушение срока поставки товара, установленной Контрактом на поставку (далее - Контракт).
Покупателем по Контракту являлся Истец, а поставщиком - Общество с ограниченной ответственностью, которое прекратило деятельность в связи с реорганизацией в форме разделения на Общество (Ответчика-1) и Фирму (Ответчика-2) (далее - Правопредшественник ответчиков, Поставщик).
Ответчики, должным образом уведомленные о времени и месте слушания, в заседании представлены не были. Представитель Истца заявил о возможности, по его мнению, рассмотрения спора в отсутствие представителя Ответчика.
Учитывая позицию Истца и руководствуясь ст. ст. 3 и 25 Закона Российской Федерации от 7 июля 1993 г. N 5338-1 "О международном коммерческом арбитраже" в редакции Федеральных законов от 3 декабря 2008 г. N 250-ФЗ и от 29 декабря 2015 г. N 409-ФЗ (далее - Закон о МКА) и п. п. 3 и 5 § 10 и п. п. 2 и 4 § 30 Правил арбитража, единоличный арбитр счел возможным рассмотреть дело в отсутствие представителей Ответчиков.
Представитель Истца поддержал заявленное исковое требование в полном объеме, включая взыскание с Ответчиков уплаченные Истцом регистрационный и арбитражный сборы.
Представитель Истца представил третейскому суду выписку из Единого государственного регистра юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, согласно которой Ответчик-2 прекратил свою деятельность в связи с реорганизацией в форме разделения.
Одновременно представитель Истца проинформировал третейский суд о том, что в рамках рабочей переписки Истца с Поставщиком в распоряжении Истца оказалась выписка из разделительного баланса в части, касающейся договоров, право на заключение которых (как полагает Истец - на перезаключение которых), передается Ответчику-2. Данный перечень спорного Контракта не содержит, что, по мнению Истца, свидетельствует в пользу того, что права и обязанности поставщика по Контракту перешли к Ответчику-1, который свою деятельность не прекратил. В этой связи представитель Истца считает, что Ответчик-2 подлежит исключению из числа Ответчиков по настоящему делу, и просит, если третейский суд сочтет возможным, привлечь правопреемников Ответчика-2 в качестве новых ответчиков по делу.
На момент завершения устного слушания дела от Ответчиков не поступило никакой информации относительно позиции по существу исковых требований, составу третейского суда, процедуре ведения арбитражного разбирательства, а равно никаких возражений по компетенции МКАС.
Как было указано в исковом заявлении, между Истцом (Покупателем) и Правопредшественником ответчиков (Поставщиком) был заключен Контракт на поставку. Поставщик не исполнил свои обязательства по Контракту, товар им поставлен не был ни в целом, ни частично.
В силу Контракта, если Поставщик не смог поставить товар на условиях и в сроки, указанные в приложении к Контракту, Покупатель вправе потребовать от Поставщика уплаты пеней за каждый день просрочки.
Истец направил каждому из Ответчиков уведомление-претензию, согласно которому, помимо требования о перечислении начисленной неустойки, Истец уведомил Ответчиков об одностороннем отказе от исполнения Контракта.
Претензия-уведомление Истца Ответчиками была оставлена без ответа и удовлетворения.
Считая свои права нарушенными, Истец в соответствии со ст. ст. 12, 309, 310, 330, 506 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), ссылаясь на условия Контракта, просит третейский суд взыскать с Ответчиков договорную неустойку.
Рассмотрев материалы дела, выслушав пояснения представителя Истца, МКАС пришел к следующим выводам.
При определении процессуальных норм, подлежащих применению к данному арбитражному разбирательству, третейский суд исходил из того, что спор возник из гражданско-правового договора (Контракта), в котором имеется арбитражное соглашение о разрешении споров в МКАС в соответствии с его Регламентом.
Третейский суд констатирует, что при решении процедурных вопросов подлежит применению Закон Российской Федерации от 7 июля 1993 г. N 5338-1 "О международном коммерческом арбитраже" в редакции Федеральных законов от 3 декабря 2008 г. N 250-ФЗ и от 29 декабря 2015 г. N 409-ФЗ (далее - Закон о МКА) с приложенным к нему в качестве неотъемлемой составной части Положением о Международном коммерческом арбитражном суде при Торгово-промышленной палате Российской Федерации (далее - Положение о МКАС).
При определении подлежащих применению правил единоличный арбитр исходил из того, что на дату начала арбитражного разбирательства действовали Правила арбитража международных коммерческих споров (Приложение 2 к Приказу ТПП РФ N 6 от 11 января 2017 г.).
При решении процедурных вопросов подлежат применению также и утвержденные Приказом ТПП Российской Федерации N 6 от 11 января 2017 г. Положение об организационных основах деятельности МКАС и Положение об арбитражных расходах.
При рассмотрении вопроса о компетенции третейского суда рассматривать настоящий спор единоличный арбитр, руководствуясь п. 1 ст. 16 Закона о МКА, согласно которому третейский суд может сам вынести постановление о своей компетенции, в том числе по любым возражениям относительно наличия или действительности арбитражного соглашения, установил следующее.
Согласно Контракту "все споры и разногласия, возникающие из настоящего Контракта или в связи с ним, в том числе касающиеся его исполнения, нарушения, прекращения или недействительности, которые не могут быть разрешены сторонами путем проведения совместных переговоров с соблюдением претензионного порядка урегулирования разногласий, подлежат разрешению в Международном коммерческом арбитражном суде при Торгово-промышленной палате Российской Федерации в Москве в соответствии с его Регламентом".
К порядку определения действительности арбитражного соглашения применяется Закон о МКА.
В силу п. 3 ст. 1 Закона о МКА к компетенции международного коммерческого арбитража, в частности, относятся споры из договорных и других гражданско-правовых отношений, возникающие при осуществлении внешнеторговых и иных видов международных экономических связей, если коммерческое предприятие хотя бы одной из сторон находится за границей.
Согласно п. 2 § 1 Правил арбитража в МКАС могут по соглашению сторон передаваться споры из договорных и иных гражданско-правовых отношений, возникающие при осуществлении внешнеторговых и иных видов международных экономических связей, если коммерческое предприятие хотя бы одной из сторон спора находится за границей.
Гражданско-правовые отношения, споры из которых могут быть переданы на разрешение МКАС, включают, в частности, отношения по купле-продаже (поставке) товаров, выполнению работ, оказанию услуг, обмену товарами и (или) услугами.
Третейский суд находит, что настоящий спор между сторонами касается договорных, т.е. гражданско-правовых, отношений; эти отношения возникли при осуществлении внешнеторговых связей; коммерческое предприятие Истца зарегистрировано и находится в Российской Федерации, а коммерческие предприятия каждого из Ответчиков зарегистрированы и находятся в Республике Беларусь.
Изучив содержание Контракта, единоличный арбитр пришел к выводу, что имеются основания квалифицировать его как договор купли-продажи, заключенный при осуществлении подписавшими его сторонами внешнеторговых экономических связей, т.е. сделки, порождающей для сторон гражданские права и обязанности. Кроме того, в материалах дела отсутствуют данные, в том числе и заявления сторон, прямо или косвенно указывающие на недействительность Контракта в целом или частично.
Таким образом, третейский суд пришел к выводу, что данный спор подпадает как под субъектную, так и предметную категорию споров, которые в соответствии с п. 3 ст. 1 Закона о МКА и п. 2 § 1 Правил арбитража могут быть рассмотрены третейским судом в рамках настоящего дела, администрируемого МКАС.
В силу п. 11 ст. 7 Закона о МКА: "При перемене лица в обязательстве, в отношении которого заключено арбитражное соглашение, арбитражное соглашение действует в отношении как первоначального, так и нового кредитора, а равно как первоначального, так и нового должника".
Согласно Контракту подписавшие его стороны вправе обратиться в МКАС при условии соблюдения претензионного порядка урегулирования разногласий.
К исковому заявлению Истцом приложено уведомление-претензия, направленное Истцом в адреса Ответчиков, которое получено каждым из них.
В тексте уведомления-претензии Истцом указано, что Контракт считается расторгнутым по истечении 30 календарных дней с момента его вручения адресатам. Ответчики оставили уведомление-претензию без ответа и удовлетворения.
Таким образом, Контракт расторгнут.
Поскольку к моменту начала арбитражного разбирательства по настоящему делу Контракт был расторгнут, единоличный арбитр исходит из того, что согласно п. 1 ст. 16 Закона о МКА арбитражная оговорка, являющаяся частью договора, должна трактоваться как соглашение, не зависящее от других условий договора, в связи с чем находит, что расторжение Контракта не влияет на действительность арбитражного соглашения, являющегося его частью.
В материалах дела нет доказательств того, что арбитражное соглашение в предусмотренном законом порядке оспорено, признано недействительным, неисполнимым или утратившим силу, оснований для вывода о недействительности в силу его ничтожности у третейского суда не имеется.
Арбитражное соглашение, по мнению единоличного арбитра, соответствует требованиям, установленным Законом о МКА.
Исходя из изложенного и руководствуясь п. п. 2 и 3 ст. 1, ст. 7 и п. 1 ст. 16 Закона о МКА и п. 4 Положения о МКАС и пунктом 2 § 1 Правил арбитража, третейский суд пришел к выводу о наличии у него компетенции рассматривать данный спор в полном объеме в рамках арбитражного разбирательства, администрируемого МКАС.
Третейский суд констатирует, что со стороны поставщика Контракт был подписан Правопредшественником ответчиков. На момент реорганизации своих обязательств по поставке товара по Контракту он не исполнил.
Согласно ст. 1202 ГК РФ личным законом юридического лица считается право страны, где учреждено юридическое лицо, на основе которого определяются, в частности, вопросы создания, реорганизации и ликвидации юридического лица, в том числе вопросы правопреемства.
Поскольку Правопредшественник ответчиков и Ответчики являются юридическими лицами по законодательству Республики Беларусь, личным законом каждого из них является гражданское право Республики Беларусь.
Согласно п. 3 ст. 54 "Правопреемство при реорганизации юридических лиц" ГК РБ "при разделении юридического лица его права и обязанности переходят к вновь возникшим юридическим лицам в соответствии с разделительным балансом".
В силу п. 1 ст. 55 ГК РБ передаточный акт и разделительный баланс должны содержать положения о правопреемстве по всем обязательствам реорганизованного юридического лица в отношении всех его кредиторов и должников, включая и обязательства, оспариваемые сторонами. При этом реорганизуемое юридическое лицо или орган, принявший решение о реорганизации юридического лица, обязаны письменно уведомить об этом кредиторов реорганизуемого юридического лица (п. 1 ст. 56 ГК РБ).
В материалах дела отсутствуют доказательства того, что Правопредшественник ответчиков письменно уведомил Истца о своей реорганизации в форме разделения и сообщил к какому из вновь образуемых юридических лиц - Ответчику-1 или Ответчику-2 - переходят его права и обязанности по Контракту.
В части гарантий прав кредиторов юридического лица при его реорганизации п. 3 ст. 56 ГК РБ предусмотрено, что "если разделительный баланс не дает возможности определить правопреемника реорганизованного юридического лица, вновь возникшие юридические лица несут солидарную ответственность по обязательствам реорганизованного юридического лица перед его кредиторами".
В этой связи предъявление Истцом иска одновременно к Ответчику-1 и Ответчику-2 является правомерным.
Вместе с тем в ходе устного слушания дела представитель Истца заявил, что Ответчик-2 прекратил свою деятельность в связи с реорганизацией в форме разделения. При этом им было отмечено, что Ответчик-2 ни письменно, ни устно о своей реорганизации Истца не уведомлял.
При таких обстоятельствах в отношении Ответчика-2 разбирательство подлежит прекращению, и в этой связи ответчиком по настоящему делу является Ответчик-1, который далее в тексте настоящего Решения именуется как Ответчик, а при совместном упоминании с Истцом - стороны.
В части предложения Истца о привлечении в качестве ответчиков правопреемников Ответчика-2 третейский суд не видит достаточных оснований для их привлечения в качестве ответчиков в рамках настоящего дела, что не препятствует Истцу при наличии достаточных правовых оснований заявить иск к правопреемникам Ответчика-2 в самостоятельном разбирательстве.
Обратившись к вопросу о праве, применимом к отношениям сторон при разрешении данного спора, единоличный арбитр исходит из положений ст. 28 Закона о МКА и § 23 Правил арбитража, согласно которым спор должен разрешаться на основе применимых норм материального права, определенного соглашением сторон, а при отсутствии такого соглашения - третейский суд применяет право, определенное в соответствии с коллизионными нормами, которые он считает применимыми. Во всех случаях третейский суд принимает решение в соответствии с условиями договора (контракта) и с учетом торговых обычаев, применимых к данной сделке.
Третейский суд констатирует, что в Контракте стороны, его подписавшие, установили, что применимым правом по Контракту является материальное право Российской Федерации.
В отличие от арбитражного соглашения вышеуказанное условие Контракта, равно как и все остальные его условия, утрачивает свою действительность с момента расторжения Контракта, однако, поскольку исковые требования Истца обусловлены нарушением обязательств по поставке товара как Правопредшественником ответчиков, так и самим Ответчиком, имевшим место в период действия Контракта, и ограничены датой его расторжения, данное договорное условие о применимом праве, по мнению третейского суда, следует рассматривать как действующее для целей рассмотрения иска и вынесения арбитражного решения.
При определении применимого права в отношении Контракта третейский суд пришел к выводу, что, поскольку Российская Федерация (государство, по законодательству которого учрежден Истец) и Республика Беларусь (государство, по законодательству которого учреждены Ответчики) участвуют в Конвенции ООН о договорах международной купли-продажи товаров, г. Вена, 1980 г. (далее - Венская конвенция), а в соответствии с ч. 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации и ст. 7 ГК РФ международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы и имеют приоритет перед нормами гражданского законодательства Российской Федерации, при разрешении данного спора подлежат применению положения Венской конвенции, а нормы ГК РФ подлежат использованию в качестве субсидиарного статута по вопросам, не урегулированным Конвенцией и которые не могут быть решены на основании общих принципов, на которых она основана.
При этом третейский суд считает необходимым отметить, что стороны при заключении Контракта не воспользовались предоставленным им ст. 6 Венской конвенции правом как исключить ее применение, так и отступить от любого из ее положений или изменить его действие.
Предметом Контракта является международная купля-продажа товаров, не подпадающая под ограничения, установленные статьями 2 и 3 Венской конвенции.
В соответствии с п. 2 ст. 7 Венской конвенции вопросы, относящиеся к предмету ее регулирования и которые прямо в ней не разрешены, подлежат разрешению в соответствии с общими принципами, на которых она основана, а при отсутствии таких принципов - в соответствии с правом, применимым в силу норм международного частного права.
Учитывая изложенное и руководствуясь ст. 28 Закона о МКА, § 23 Правил арбитража, подп. "a" п. 1 ст. 1, п. 2 ст. 7 Венской конвенции, единоличный арбитр пришел к выводу о том, что настоящий спор подлежит разрешению в соответствии с нормами Венской конвенции, а к вопросам, прямо не урегулированным нормами Венской конвенции или общими принципами, на которых она основана, субсидиарно подлежат применению нормы законодательства Российской Федерации, в том числе нормы Гражданского кодекса Российской Федерации.
Рассмотрев вопрос об отсутствии представителей Ответчика, единоличный арбитр установил, что Ответчик был надлежащим образом извещен о месте и времени слушания дела.
Третейский суд установил, что исковые материалы не были вручены из-за отсутствия адресата по указанному в исковом заявлении адресу, совпадающему с адресом, указанным в выписке из Единого государственного регистра юридических лиц и индивидуальных предпринимателей. Повестка МКАС о слушании дела также не была вручена Ответчику по вышеуказанной причине.
Согласно ст. 3 Закона о МКА письменное сообщение считается полученным, если оно доставлено стороне лично или на ее коммерческое предприятие, по ее постоянному местожительству или почтовому адресу. Когда таковые не могут быть установлены путем разумного наведения справок, письменное сообщение считается полученным, если оно направлено по последнему известному местонахождению коммерческого предприятия, постоянному местожительству или почтовому адресу стороны заказным или любым иным образом, предусматривающим регистрацию попытки доставки этого сообщения.
По мнению третейского суда, при сложившейся ситуации можно предположить наличие оснований усомниться в добросовестности поведения Ответчика. В любом случае риск фактического неполучения исковых материалов и повестки в данной ситуации лежит на Ответчике и, соответственно, он не вправе в последующем ссылаться на якобы ненадлежащее его извещение о предъявленном к нему иске.
Поскольку Ответчик был надлежащим образом извещен о дате, времени и месте слушания дела и от него не поступило ходатайства об отложении его рассмотрения, третейский суд, сочтя представленные Истцом материалы достаточными для рассмотрения дела и вынесения решения и приняв во внимание мнение представителя Истца о возможности рассмотрения спора в отсутствие представителя Ответчика, руководствуясь ст. ст. 3 и 25 Закона о МКА и п. п. 3 и 5 § 10 и п. п. 2 и 4 § 30 Правил арбитража, счел возможным провести слушание дела в отсутствие представителей Ответчика.
Обратившись к вопросу о распределении бремени доказывания и оценки доказательств, третейский суд констатирует, что, согласно п. 1 § 29 Правил арбитража, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основание своих требований или возражений.
С учетом правовой квалификации Контракта, который является договором купли-продажи товара, а также с учетом характера предъявляемых исковых требований о взыскании договорной неустойки в виде периодически начисляемого платежа - пеней за нарушение обязательств по Контракту на Истце лежит бремя доказывания факта нарушения Ответчиком принятых на себя обязательств по Контракту. Ответчик в случае несогласия с исковыми требованиями должен доказать наличие обстоятельств, освобождающих его от ответственности за нарушение обязательств по Контракту, или отсутствие нарушений как таковых.
Ответчик отзыва на исковое заявление со своими возражениями против иска третейскому суду не представил, т.е. уклонился от доказательства отсутствия своей вины в неисполнении обязательства по Контракту (п. 2 ст. 401 ГК РФ).
Если стороны не договорились об ином, в тех случаях, когда без указания уважительной причины ответчик не представляет своих возражений по иску, третейский суд продолжает разбирательство, не рассматривая такое непредставление само по себе как признание утверждений истца (абз. 3 - 4 ст. 25 Закона о МКА). Непредставление стороной надлежащих доказательств не препятствует третейскому суду продолжить разбирательство дела и вынести арбитражное решение (п. 4 § 29 Правил арбитража).
Ответчик не уведомлял третейский суд о наличии уважительных причин непредставления в установленные сроки возражений по иску и документальных доказательств, а также неявки его представителей на устное слушание дела. Соответственно, третейский суд при принятии настоящего решения исходит из имеющихся в материалах дела и своевременно представленных Истцом доказательств.
Единоличный арбитр констатирует, что Контракт юридически действительным образом заключен в письменной форме в соответствии с положениями ГК РФ и что при его заключении действия сторон соответствовали требованиям ст. ст. 307, 420, 422, 432, 434 ГК РФ.
Согласно ст. ст. 309, 310 ГК РФ обязательства должны исполняться в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона. Односторонний отказ от исполнения обязательств или их изменение недопустимы, если не вытекают из договора или закона.
В силу п. 3 ст. 307 ГК РФ при установлении, исполнении обязательства и после его прекращения стороны обязаны действовать добросовестно, учитывая права и законные интересы друг друга, взаимно оказывая необходимое содействие для достижения цели обязательства, а также предоставляя друг другу необходимую информацию, чего ни Правопредшественник ответчиков, ни Ответчик не сделали, т.е. вели себя явно недобросовестно, что является нарушением установленных п. 1 ст. 10 ГК РФ требований в отношении пределов осуществления гражданских прав.
По утверждению Истца, на дату расторжения Контракта товар поставлен не был.
Договоренность сторон о неустойке в виде периодически начисляемого платежа - пеней соответствует п. 1 ст. 329 ГК РФ о возможности обеспечения исполнения обязательств неустойкой, а также п. 1 ст. 330 ГК РФ.
Как указано выше, настоящий спор подлежит разрешению на основании норм Венской конвенции, а в части, ею не урегулированной или урегулированной не полностью, - согласно нормам субсидиарно применимого российского материального права.
Венская конвенция не регулирует вопрос взыскания неустойки за неисполнение сторонами контракта международной купли-продажи товара своих договорных обязательств, и, следовательно, по вопросу о взыскании с ответчика неустойки подлежит применению гражданское законодательство Российской Федерации.
В связи с существенным нарушением Ответчиком условий Контракта, выразившемся в нарушении сроков поставки товара, Истец воспользовался установленным Контрактом правом на односторонний отказ от исполнения Контракта в одностороннем порядке, о чем уведомил Ответчика в письменном виде.
Истцом представлен расчет пеней за нарушение обязательств по поставке товара на дату расторжения Контракта.
При изложенных выше обстоятельствах третейский суд находит, что как сторона в обязательстве Истец был вправе рассчитывать на уплату Ответчиком договорных пеней за непоставку им товара по Контракту в полном объеме, однако этого не произошло. Такое поведение Ответчика нарушает права Истца, в связи с чем ему в соответствии со ст. ст. 11 и 12 ГК РФ должна быть предоставлена судебная защита его нарушенных прав путем взыскания неустойки в указанном в исковом заявлении размере.
Согласно п. 3 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 6 июня 2014 г. N 35 "О последствиях расторжения договора" по смыслу п. 2 ст. 453 ГК РФ при расторжении договора прекращается обязанность должника совершать в будущем действия, которые являются предметом договора (например, отгружать товары по договору поставки, выполнять работы по договору подряда, выдавать денежные средства по договору кредита и т.п.). Поэтому неустойка, установленная на случай неисполнения или ненадлежащего исполнения указанной обязанности, начисляется до даты прекращения этого обязательства, то есть до даты расторжения договора.
Аналогичным образом вопрос начисления неустойки до момента прекращения обязательства разъясняется в п. 66 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 марта 2016 г. N 7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств", согласно которому "По общему правилу, если при расторжении договора основное обязательство прекращается, неустойка начисляется до момента прекращения этого обязательства (пункт 4 статьи 329 ГК РФ)".
Несмотря на то, что вышеприведенное положение определяет содержание правоприменительной практики арбитражных (государственных) судов России, третейский суд отмечает, что в ряде вынесенных ранее решений МКАС соблюдался подход, согласно которому, если применимым к отношениям сторон является российское право, то и правоприменительная практика норм российского права также должна обладать необходимым единством, независимо от того, какими органами - судами общей юрисдикции, арбитражными (государственными) судами или арбитражными (третейскими) судами - она осуществляется, третейский суд считает возможным учитывать указанные выше положения, характеризующие практику применения ст. ст. 329 и 453 ГК РФ.
Принимая во внимание вышеизложенное, а также учитывая, что факт нарушения Ответчиком обязательства по поставке товара не оспаривается, равно как и представленный Истцом расчет договорных пеней, единоличный арбитр счел исковое требование о взыскании с Ответчика договорной пени за нарушение обязательств по поставке товара по Контракту правомерным, обоснованным и подлежащим удовлетворению в заявленной сумме.
Материалами дела подтверждается уплата Истцом регистрационного и арбитражного сборов.
Поскольку в соответствии с настоящим решением исковые требования подлежат удовлетворению в полном объеме, третейский суд пришел к выводу об обязанности Ответчика возместить Истцу понесенные им расходы на уплату регистрационного и арбитражного сборов в полном размере.
Учитывая изложенные обстоятельства и руководствуясь п. 2 § 36, § 37 Правил арбитража международных коммерческих споров, единоличный арбитр МКАС
РЕШИЛ:
1. Взыскать с Общества, имеющего местонахождение на территории Республики Беларусь, в пользу Акционерного общества, имеющего местонахождение на территории Российской Федерации, неустойку и расходы на уплату регистрационного и арбитражного сборов.
2. В отношении Фирмы, имеющей местонахождение на территории Республики Беларусь, разбирательство прекратить.